Там, где тепло

Очнулся я под ругань почём зря крывшего меня матом Селина. Крывшего виртуозно, почти без повторов и с использованием таких идиоматических выражений и сравнений, за которые в обычной ситуации непременно получил бы в морду.

Но то - в обычно ситуации.

А вот когда лежишь на операционном столе, и в тебе ковыряется скальпелем и пинцетом вторящий ругани хирург, особо не подёргаешься. К тому же из-за лошадиной дозы обезболивающего тела я почти не чувствовал.

Оно и к лучшему...

- Блин, он очнулся уже! – заметив, что я открыл глаза, оповестил Селин врача.

- Уже заканчиваю.

Салават потянул засунутый в рану пинцет, удовлетворённо хмыкнул и кинул в стоявшую у меня перед лицом стеклянную баночку окровавленный свинцовый шарик. И тут я вновь провалился в серую бездну беспамятства – как ни крути, вид вытащенной у тебя из спины шрапнели зрелище не самое приятное. Тем более что в баночке уже лежало с полдюжины слегка деформированных комочков свинца.

Второй раз очнулся я не в залитой ярким сиянием алхимических светильников операционной, а в полутёмном коридоре на какой-то отодвинутой с прохода к стене каталке.

На миг стало просто жутко – как, неужели всё? пациент безнадёжен, вот и вывезли в какой-то закуток и простынкой прикрыли? - но тут же сообразил, что раз мыслю, значит, существую. И немного успокоился.

Мертвецы боли не чувствуют. Сто процентов. А меня ломало будь здоров. И даже не ломало - скорее ещё только начинало крутить. Левое плечо, грудную клетку, спину, позвоночник от поясницы и до затылка. А в голове, напротив, было ясно-ясно. Словно она стала стеклянной. Вот сейчас дерну сильней, и расколется на фиг…

- Очнулся, блин? – Селин отдёрнул занавеску, когда я уже почти решился слезть на пол.

- Ух… - Яркий свет резанул по глазам не хуже бритвы, и по лицу потекли слёзы. – Закрой!

- Сейчас пройдёт, - спокойно заявил Салават – невысокий башкир средних лет, содержавший на Торговом углу медицинский кабинет. В прошлый раз меня долечивал именно он, хирург пограничников только немного подштопал рану и отправил в Форт.

- Не проходит, - прохрипел я.

- Принимай работу. – Пропустивший эти слова мимо ушей лекарь откинул с меня простынку и подозвал Селина. – Давай, смотри.

- Не, ну так-то нормально вроде, - пожал плечами Денис. – Но меня больше самочувствие пациента, чем его внешний вид, волнует.

- Сейчас сдохну, - с трудом выдавил из себя я.

- Жить будешь, - невозмутимо парировал Салават. – Платите за операцию и выметайтесь.

- А если и в самом деле сдохнет? – засомневался Селин.

- Слушай, ты хочешь, чтобы он сразу на ноги вскочил и побежал? – возмутился хирург.

- Ну да.

– Я из него шесть шариков достал!

- И чё? Мы тебе за результат платим. - Денис наклонился ко мне и спросил: - Совсем плохо?

- Угу, - промычал я, уткнувшись лицом в каталку. – Ломает, сил нет…

- Ничего не могу поделать, - скрестил на груди руки Салават. – Кости я срастил, остальные внутренние повреждения тоже полностью устранил. В целом, жизни пациента ничего не угрожает. И даже внешних следов не осталось, сам погляди!

- А чего ж так фигово мне? – стиснув зубы, я перевалился на бок и спустил ноги с каталки. Онемение прошло, руки уже шевелились нормально, но каждое движение сопровождал острый укол боли. Да и кости ломило просто невыносимо. – Прошлый раз сразу полегчало.

- Вот! В прошлый раз! – ткнул лекарь выставленным указательным пальцем в потолок. – В прошлый раз я тебя «небесным исцелением» на ноги поставил!

- А теперь чего?

- Нельзя его так часто применять!

- Раз в месяц – это часто? – удивился Селин, прислонившийся плечом к выкрашенной розовато-серой краской стене.

- В прошлый раз случай запущенный был, пришлось двойную дозу использовать, - сознался Салават. – Сейчас сердце точно не выдержит. И «синий лекарь» не применить – слишком область поражения обширная, придётся столько препарата вводить, что почки с печенью сразу отвалятся. А всё остальное с уже вколотыми лекарствами не сочетается!

- И что делать? – Кафельная плитка холодом обожгла босые пятки, и только тут я сообразил, что из всей одежды на мне одни трусы. То-то, думаю, знобит. – Может, обезболивающее какое-нибудь?

- Да какое ещё обезболивающее? Здесь тебе Госпиталь, что ли? – вскинулся Салават, но сразу успокоился и задумчиво потеребил короткую бородку. – Хотя… Ждите, сейчас посмотрю.

Я повалился обратно на каталку и спросил у Селина:

- И что это было?

- В смысле? – не понял тот. – Это я у тебя хотел спросить, какого хрена ты из саней выпрыгнул?!

- Так это, - я провёл кончиком языка по зубам и вздохнул, – предвиденье у меня было. Если бы не выпрыгнул, нас обоих одной очередью срезали бы.

- Идиот! – взорвался Денис и ткнул мне в лицо служебной бляхой. – Это что такое, по-твоему, а?!

- Это? – Я с трудом сфокусировал взгляд на жетоне, украшенном изображением хищной птицей с раскинутыми в разные стороны крыльями. - Служебная бляха Дружины, разве нет? Ты показывал уже…