Там, где цветет полынь

Уля вдохнула горький воздух видения, желая лишь, чтобы скорее наступила развязка. Какой бы та ни была. Но картинка вдруг пошла рябью, словно кто-то швырнул в воду камень. Предметы смазались. Задранные к потолку ноги девицы слились с затейливым рисунком обоев. Хриплое дыхание парня затихло. Мгновение, и комната вовсе исчезла. Сменилась привычной суматохой станции.

Уля пошатнулась, схватилась рукой за колонну. Все тело ломило, ее будто спустили с лестницы кубарем. Она поискала парочку глазами. Те больше не вышагивали в сторону эскалатора. И даже руки, так крепко, почти яростно сжимающие пальцы друг друга, теперь покорно висели по швам.

Уля подошла поближе и прислушалась.

– Надежда Викторовна, мы просто в кино хотели сходить, – испуганным голосом отчитывался парень перед нависшей над обоими женщиной в синем плаще.

– Я не с тобой разговариваю, – отрезала та. – Вика, мне звонил твой куратор из колледжа. Ты где шатаешься? И с кем? С ним?

– Ну мам… – чуть слышно шептала девочка, еле шевеля побелевшими губами.

– Не надо мне тут мамкать! – Женщина схватила дочь за руку. – И куда вы направлялись? В нашем районе нет кинотеатра! Зато квартира есть свободная, да?

– Надежда Викторовна… – начал парень, но замолчал под гневным взглядом.

– Вот как почувствовала, что надо домой ехать, не оставаться на вторую смену… Вот как знала! Пошли! – Она потянула дочь к эскалатору. – А тебя чтобы я вообще рядом с моей дочерью не видела, понял?

Парень молча отвернулся и побрел к подъезжавшему вагону, оставив за спиной и свою подружку, и ее маму. И смерть – то ли свою, то ли нет.

Уля вернулась к колонне, прижалась к ней щекой и беззвучно рассмеялась. Вот как бывает, когда полынь вдруг совершает осечку. Чуткое материнское сердце оказалось сильнее. А девицу теперь ждет не сумасшедший секс, а неприятный разговор с матерью за кухонным столом.

Кто знает, будь их с Никиткой мама такой же бессознательно чуткой, стояла бы сейчас Ульяна тут, среди толп будущих мертвецов, копаясь в их смертях, как золотоискатель в руде? Лелея надежду найти самородок, достойный быть третьим подарочком.

«Стояла бы, – сама себе ответила Уля. – Потому что ты – дочь своего отца. И хватит тут сопли наматывать».

Она еще немного покрутилась среди людей, высматривая добычу. Но случившееся с двумя непутевыми любовниками, кажется, окончательно сбило ее со следа. Охота не удалась. Пора было признать это. Подняться наверх, зайти в магазин, купить курицу, сварить ее и попытаться напоить бульоном еще одного будущего мертвеца.

Стоило вспомнить Рэма, как Ульяну охватил почти панический страх возвращения домой. Как смотреть в его остекленевшие от боли и наступающего манекенного оцепенения глаза, если знаешь, что эти мучения могли закончиться, стоило только отыскать сегодня третью вещицу? Но вещицы нет, а значит, нет и желания. Зато есть бескрайний океан боли. И Зинаида на расстоянии звонка.

Когда в тот же момент у самой Ули завибрировал телефон, она не сумела сдержать вскрик. Проходящий мимо мужчина обернулся, Уля на всякий случай пригляделась, но смерти в нем не было. По крайней мере, близкой, кровавой и страшной. Никакого интереса прохожий не представлял. Ульяна вежливо улыбнулась ему и вытащила трубку.

Звонила Вилка. В сердце предательски защемило от предчувствия беды. Но телефон звонил, назойливо требуя внимания, и Уля сдалась.

– Да, – сказала она.

– Улька, привет! Это я! Узнала? – кричала Вилка, как всегда, слишком громко.

– Привет.

– Привет-привет, – зачастила она. – Слушай, мы тут гуляем с Владиком, помнишь, я тебе говорила, это мой жених. – И засмеялась куда-то в сторону, видимо, отвечая на слова невидимого жениха. – Так вот. Мы с ним сейчас в кафешке сидим в центре… Во-от… Может, приедешь? Он очень хочет с тобой познакомиться, а я просто соскучилась. А еще нужно обсудить твое платье на нашу свадьбу… Ты же придешь на свадьбу? Ну конечно, придешь!

Казалось, Вилке и не нужен собеседник – просто она настолько переполнена силой своего счастья, что его срочно необходимо куда-то слить, как кипящий кофе из турки.

– Вил, я сейчас занята… Не самое подходящее время, если честно.

– Оно всегда у тебя неподходящее, – совсем другим, обиженным голосом ответила подруга. – Пожалуйста, Ульян, приезжай! Мы на проспекте Мира.

Уля прикинула: ехать минут пятнадцать. Посидеть, выпить кофе – еще полчаса. И пятнадцать минут, чтобы вернуться. Через час она уже начнет варить бульон Рэму. А может, по дороге ей повезет встретить смертельно влюбленного мертвеца. Чем черт не шутит?

И только когда поезд понес Ульяну навстречу Вилке и ее жениху, она вдруг поняла, что смертельно влюбленных на этой встрече будет как минимум двое.

* * *

Высокий блондин с волевым подбородком и совершенно детскими изумрудными глазами встал, помогая Уле снять куртку. В его ухоженных руках эта самая куртка выглядела пыльной тряпкой, достойной лежать у входа в самый грязный вокзал. Но блондин улыбался лучезарно и тепло.

– Очень рад с тобой познакомиться. Влад, – представился он, стоило Уле войти в кафе.