Там где цветут эдельвейсы

— Я спрашиваю о флешках, дисках, диктофоне.

— Так у меня всё это забрали. Его друг пришёл, мы с ним коньяк за упокой Андрюшиной души пили, и я ему отдала. Тоже не сразу пришёл, месяца через три. Говорил, прилететь проблематично было. Он там с вами работает, учились вместе.

— Фамилию не запомнила? Или хотя бы имя?

Я понимал, что ни фамилия, ни имя мне ничего не дадут. И всё больше убеждался в неслучайности смерти моего друга. Но, к сожалению, а может быть, и к счастью, Викуся умной не была, только красивой, а потому больше я из неё ничего не вытяну. На вопросы, с кем Андрей общался, куда в гости ходили, она не ответила.

Тупик.

Я проводил её на работу, сел в машину и отправился к сестре Ерлана Алие.

Она оказалась очень хорошей, гостеприимной и симпатичной женщиной, ничего не знающей о делах брата, кроме того, что он очень любил свою русскую жену и скучал по единственной дочери.

Насторожило то, что к ней тоже приходил человек с работы Ерлана, он удостоверение журналиста показывал и забрал все материалы, даже в столе рылся и распечатки тоже взял.

Больше всего она переживала, что он унёс и не вернул компьютер с ноутбуком, хотя обещал. У неё дети, им бы это всё очень пригодилось. Вещи были хорошие, дорогие.

С тем я вернулся домой.

Есть не хотелось, но и обижать женщин, которые старались, готовили и ждали меня, не мог тоже.

А потому я сел за стол и мы вместе приступили к ужину. Маша расспрашивала меня о том, что я узнал за день. Я отвечал.

— Алия никогда ничего не знала, глупая она, только рожать умеет. Добрая, но глупая, — Надя проговорила всё это, всхлипнув и не поднимая глаз от тарелки.

========== Часть 9 ==========

Надя продолжала ковырять вилкой в тарелке и утирать слёзы одновременно.

Я встал и положил перед ней салфетки.

— Надюш, значит, Ерлан был твоим отцом?

— Был, есть и будет! Даже если его самого уже нет, он всегда будет моим отцом! Только он, понимаете? Он самый лучший, если бы вы знали, как он меня любил. А мне и фамилию сменили, и отчество, как будто не было папы в моей жизни, а я и на журфак пошла только в память о нём, чтобы как он быть, чтобы он жил. Если бы вы знали…

Я обнял её, прижал к себе.

— Надюша, ну не плачь. Ты права, ты молодец. Твой отец гордится тобой. Честное слово, будь я на его месте, я бы гордился.

Она продолжала рыдать, уткнувшись мне в живот, так и не встав со стула. Всхлипывала, а я гладил её по голове, потому что понимал. Я ещё не знал её истории, но неподдельное горе было ощутимо.

— Дима, что ты со мной как с маленькой, а? — проговорила она сквозь слёзы.

— Так ты и есть маленькая. Но я бы очень хотел дочку, такую, как ты.

Надя подняла на меня глаза и смотрела внимательно и долго. Она так много хотела сказать. Хотя прекрасно понимала, что нельзя.

— Маша плакала сегодня. Ты знаешь? — девочка резко сменила тему.

— Догадываюсь.

— Тебе её не жалко?

— А что я могу сделать? Надя, прости, но узнать о том, что твой муж, пусть даже бывший, изменял с другой, это больно.

— Митя, ты знал? — это уже спрашивала Маша. — Ты знал про Андрея всё, значит, знал и это.

— Про Вику не знал.

— А кроме Вики? Ведь были же и другие? Митя, почему ты не пришёл и не сказал мне?

— Маша, а как бы это выглядело? И потом, он тебя любил. Их — нет. Вопрос исчерпан.

— Нет, не исчерпан! — Маша уже выходила из себя и была снова на грани истерики. — Ты представляешь, что я пережила с того момента, как услышала про эту Вику. Я же верила ему, я любила, я ждала, я носила его ребёнка, а он в это время развлекался неизвестно с кем. Это жестоко, это больно, а ты молчал, ты был нашим другом! Моим другом!

У меня внутри всё вскипело, я не имел права говорить то, что сказал, но я был слишком раздражён. Блин, в том, что Андрей ей изменял, она пыталась обвинить меня.

— Вот именно, я был другом, а не предателем. Маша, я виноват, да? Что ты хочешь от меня?

— Митя, да в голове не укладывается! Я тебе доверяла, я бы тебе жизнь доверила, ты свидетелем на нашей свадьбе был! Митя!

— Кстати, жизнь ты мне доверила и свою, и сына. А что касается свадьбы, то это был высочайший садизм — сделать меня свидетелем. И ни ты, ни он не подумали об этом. Вы были счастливы, а на меня вам насрать. Теперь тоже насрать? Так какого чёрта ты рядом со мной делаешь?

— Митя…

Я еле успел подхватить её. Она чуть не упала, вернее, упала, но мне на руки. В себя пришла быстро, Надя брызнула ей в лицо холодной водой. Я отнёс её на кровать.

— Машенька, я вызываю скорую.

— Не надо, всё хорошо. Просто дай воды холодной. У меня так бывает, жарко, и я психовала. Прости. — Она смотрела мне в глаза, румянец постепенно появлялся на щеках. Маша сжала мою руку. — Прости, правда. Митенька, за всё прости.

— Маш, что значит — бывает?

— Когда на нервах и жара такая. Я сейчас в душ схожу, и пройдёт. Мне уже хорошо, всё в порядке, Мить. Давай не будем ссориться?

— Давай не будем.

— Я домой хочу, надо как можно быстрей разобраться тут и домой ехать. Как там Пашка без нас?

— Скучает, хотя я звонил, мама говорит, что у них всё в порядке.

— Я тоже звонила, и мне так говорит. Мить, не сердись на Надю.