Там где цветут эдельвейсы

— Нет, не сержусь. Я её даже понимаю. Надо поговорить с ней.

— Вместе? Она хорошая девочка. Только влюблена в тебя.

— Маша…

— Да, я ревную. Веришь? Не улыбайся так. Она молодая, без прошлого и без ошибок. Митя, я пока не могу тебе всего сказать, просто верь мне, ладно?

— Завтра с утра пойдём к врачу, сейчас гляну, какие медицинские центры хвалят, и с Надей поговорю. Лежи.

***

Надя убирала со стола и мыла посуду.

— Как она?

— Лучше.

— Я готова ответить на любые твои вопросы, только скажи правду, ты мог бы меня полюбить?

— Да. Только я люблю Машу.

— Значит, типа останемся друзьями?

— Типа останемся! Надя, ты хочешь найти виновников гибели отца? Так?

— Да!

— Письмо мне прислала ты?

— Да.

— Что произошло? Почему вы с мамой уехали? Почему ты сменила фамилию и отчество? Мама вышла замуж?

— Нет, что ты! Она сказала, что так надо и так папа велел. Мы жили с апашкой и аташкой, ну, когда приехали сюда. Маме с ними было трудно, она и обычаев не знала, и менталитет другой. Ты не думай, Дима, я их любила очень. Правда любила. И они меня тоже, я ж внучка. А маму не любили. Не признали они её, не такую сноху хотели. Папе надоели скандалы и он взял ипотеку, купил квартиру дорогую, хорошую. У нас всё наладилось. И бабушка, ну, апашка, к нам в гости приходила. Потом его уволили, первое время родственники помогали с ипотекой, потом банк забрал квартиру, и остался большой долг родственникам, и кредиты ещё. Пришлось снимать жильё, что подешевле. Сколько бы родители не зарабатывали, всё уходило туда, на долги и на аренду. На работу по специальности папу не брали, он хватался за всё, даже охранником работал. Потом устроился к какому-то олигарху. Те обещали долги выплатить. Выплатил или нет, не знаю. Папа зарабатывал неплохо, но хмурый стал, неразговорчивый. А потом апашка с аташкой в аварию попали. Дед с управлением не справился. Они в больнице умерли. Бабуля от травм и там у неё тромб оторвался, а дед от инфаркта. Вот после их похорон мама с папой развелись и он нас отправил к маминым родственникам. Сказал, что мы рычаг воздействия на него. Слабое звено. А ещё мне все документы поменяли. Паспорт я уже на мамину фамилию получала. Нам о папиной гибели тётя Алия сообщила. Дима, я не верю в случайность. Для папы горные лыжи были как вторая жизнь. Он знал о горах всё. Он занимался фрирайдом.

— А это что такое? Первый раз слышу.

— Ты же тоже любишь лыжи?

— Люблю, но я предпочитаю обычные безопасные трассы.

— Вот, а девиз фрирайдера: «Проехать там, где это только возможно». Это стиль внетрассового катания. Им не подходят утрамбованные склоны. Они сами другие, и стиль катания у них другой. Папа обещал и меня научить, когда подрасту. Он говорил, что нетронутый снег живёт своей жизнью, он дышит, понимаешь, Дима, дышит.

— Я понял, Надюша, ты не плачь, я теперь знаю, с кого мне начать поиски правды.

— Я думала, ты отступишься от расследования, если узнаешь, что то письмо я тебе написала. Но я как только с тобой познакомилась, поняла, что только ты сможешь всё распутать.

— Не отступлюсь, даже не думай.

Я пообещал это Наде, хотя понял, что вот тут, в самом конце разговора, она наврала. Письмо пришло до того, как мы познакомились, я в пробке из-за аварии застрял. Непредвиденное обстоятельство, о котором не мог знать отправитель. И глаза она опустила. Не научилась ещё лгать. Ну да ладно. Теперь мой путь лежал к фрирайдерам.

========== Часть 10 ==========

«С вашей супругой всё в порядке, — сообщил мне врач в медицинском центре. — Не волнуйтесь, немножко — жара, немножко — нервы. Скоро всё пройдёт, так что никаких ограничений, подольше гуляйте на свежем воздухе, лучше вечером, когда прохладно. Всё будет хорошо. Не волнуйтесь!»

Я понимал, что когда «хорошо» — в обморок просто так не падают. Но полдня обследования и анализов не дали никаких результатов, и всё, что я услышал, это совет вести привычный образ жизни и гулять в вечернее время.

Я был раздражён, в отличие от улыбающейся Маши. По дороге домой зашли в супермаркет купить продуктов. Вспомнив кое-что из её рассказов, я взял баночку ананасов кружочками и несколько упаковок свежей клубники, не забыв прихватить взбитые сливки.

Мои женщины оказались теми ещё помощницами в журналистских делах. За ними глаз да глаз нужен. Одна с бронхитом, другая с обмороками.

А сентябрь такой жаркий, что мозги плавятся.

Полдня было потеряно. Но с Марией всё в порядке, уже хорошо.

Хотел подняться на Шымбулак, найти этих самых фрирайдеров, поговорить с ними, узнать, что же случилось тогда на самом деле, ведь если кто и мог знать, то только они. Но время упущено, придётся прогулку в горы перенести на завтра. А вот сегодня я решил встретиться с одним журналистом на пенсии, бывшим, так сказать. Он давно отошёл от дел и спокойно растил внуков, проживая на даче у дочери. Позвонил ему на мобильный и пообещал приехать в течение часа.

Но пробки на дорогах слегка подкорректировали мои планы.

Наш бывший специальный корреспондент встречал меня у въезда в дачный посёлок.