Там, где твое завтра

К концу дня я узнал много интересного. Спросить о зарплате при устройстве я постеснялся, считая, что уже ее наличие достаточное условие для существования. Сейчас же оказалось, что работа сдельная, и зависит от количества отремонтированного оборудования. Кроме того, каждый аппарат имел свою сложность и норму часов. До конца дня я смог лишь разобрать аппарат и сейчас пытался понять, что в нем к чему. Коллеги уже закончили ремонт многоканального кардиографа и сейчас обсуждали предстоящую командировку. Из разговора стало понятно, что именно на обслуживании набираются основные объемы. Но это было у них. А вот мне нужно как-то разобраться с этим вольтметром, от которого сейчас зависит зарплата.

К концу следующего дня продвинуться в ремонте особо не удалось. Через три дня я раззнакомился со всеми и даже чувствовал себя почти своим, но аппарат так и не работал. Мария сжалилась надо мной и заставила Толика принести точно такой же из бригады по ремонту рентген-аппаратов. Теперь на столе стояло два разобранных вольтметра. Можно было методом замены и исключений определить узел, в котором скрывалась проблема. Хуже всего, что неисправность проявлялась не всегда. Порой казалось, что удалось устранить ее усилием воли и мольбами Всевышнему. Но спустя пару минут она проявлялась снова. Наконец, искомый блок, в котором таилась проблема, был определен, но возникла новая напасть – как его ремонтировать? Это был залитый пластмассой резистивный делитель. Я смотрел в окно и понимал, что за эту неделю не заработал ни копейки. Самое обидное, что вся остальная техника легче не выглядела, и материальное благополучие в ближайшее время мне не светило.

– Ну, как успехи? – Александр Иванович остановился у стола.

– Да вот… – Обессиленный и потерявший всякую надежду на то, что когда-то стану ремонтником, я ткнул пальцем в делитель. – Где-то там контакта нет. Но он же залит в блок пластмассой.

– Ну и хрен с ним. Спишем.

Наверное, мои глаза в этот момент неестественно расширились, потому что бригадир тут же добавил:

– Да ты не переживай. Сейчас в командировку поедешь, там объем быстро наберешь. – Он словно прочитал мои мысли. – А этот вольтметр ты уже третий пытаешь сделать. Славик, – Александр Иванович окликнул Жмайлика, который о чем-то горячо спорил с Толиком. – Мария в отпуск собралась, так что она не поедет. Возьмем вместо нее парня. Покажи, что ему знать надо.

Все оказалось не так страшно. Через час я понял, что основная часть зарплаты состоит из оборудования, которое находится на обслуживании в бригаде, и делится внутри коллектива с учетом разряда и, соответственно, коэффициента трудового участия. Так что оставлять меня, начинающего специалиста, без средств к существованию никто и не собирался. А в командировке мне поручалась самая тупая и самая тяжелая работа – проверять аппараты УВЧ. Нужно было обойти каждый и проверить мощность его излучения, для чего мне вручили измеритель. Это был ящик, килограммов пятнадцать, размером с телевизор. Он был не столько тяжел, сколько неудобен, и, как показалось, Толик довольно вздохнул. Именно он занимался этой работой до моего прихода.

– Тут, нах, такая ситуация, – Славик говорил чуть растянуто, вставляя «нах» всякий раз, когда слов не хватало, – будешь с Толиком везде. Что работает – пишешь в тетрадь, номер там отмечаешь, название, понятно, в общем. Остальное – смотрим, если ремонт сложный – пусть сюда везут.

– А там не ремонтируем? – Я чуть иначе представлял работу.

– Там у нас времени нет, нах.

Славик, как оказалось, к электронике отношение имел весьма условное. Сам он носил с собой лишь набор цветных стекол для проверки фотоколориметров и термометр для сухожаровых шкафов.

Какой у нас замечательный коллектив, я понял уже в первой командировке. К обеду, когда я только-только вошел в азарт и собирался начать регулировку аппарата, который, как казалось, не выходил на заданную мощность (к удивлению, все было значительно проще, чем показалось с первого взгляда), в физкабинет ворвался Славик:

– Вы, нах, долго еще?

– Я все. – Толик уже упаковывал чемоданчик.

– Мне еще вот… – Я развел руками. – Я еще два не посмотрел.

– Покажи. – Славик подошел к аппарату. – Смотри, минус восемнадцать процентов, допуск – двадцать. Что еще? Пиши номер. – Он быстро продиктовал. – Все! Готово!

– Так ведь на пределе? – Я стоял с чувством вины.

– На пределе аппетит. Пошли. Так мы ничего не успеем.

Обедали в каком-то кабинете, напоминающем комнату для гостей.

– Что это? – Я кивнул на мензурку, из которой Славик порывался мне налить.

– Спирт. Отличный, неразбавленный спирт.

– Не. Я не могу. Может, пива. – Мне сразу показалось, что сказал что-то не то. Устремленные на меня взгляды говорили лишь о том, что эту позицию здесь никто не разделяет.

– Коньяк будешь? – Мужчина в белом халате к врачам не имел никакого отношения. Он заведовал оборудованием и вел хозяйственную деятельность больницы.

– Нет-нет. – Я окончательно растерялся. – Что вы?! Это дорого. Не нужно.