Там, где твое завтра

– Не. Не пойдет. Ты же лучше знаешь. – Женька посмотрел с таким видом, словно даже мыслей подобного рода я допускать не должен, и не оценить такое доверие товарищей непозволительно и жестоко.

До вступительных экзаменов оставалось меньше недели, и я сидел над учебниками, стараясь доучить все то, что мог упустить или забыть. Но, как казалось в эти последние дни, память отказала окончательно. Я вдруг с ужасом обнаружил, что слишком многое вылетело из головы. Каждое утро начиналось с намерения повторить, к обеду приходило понимание, что нужно учить заново, а вечером оставались только паника и убежденность, что я не знаю абсолютно ничего. Друзья выглядели и увереннее, и спокойнее, и на фоне их безоговорочной веры в успех становилось еще хуже. Не поступить во второй раз – это вам не то же самое, что не поступить в первый. Это ты уже не тупой, а чуть тупее тупого, что практически клеймо.

Экзамены прошли как в тумане, совершенно не оставшись в памяти. Четверка по математике стала приятным сюрпризом. По физике вполне могла быть и пятерка, но не хватило совсем чуть-чуть. Но даже сожаление осталось лишь обрывочным воспоминанием. Зачет по сочинению всеми воспринимался, как само собой разумеющимся, и только я знал, чего стоило не наделать ошибок. За содержание переживаний не было, а вот грамматика всегда вызывала серьезные опасения. Восемь баллов при шести полу проходных давали право с уверенностью назвать себя студентом.

Дома был накрыт стол, и мне как взрослому налили рюмку папиной настойки. На самом деле, это был обычный самогон, но, настоянный на лимонных корочках, очищенный фильтром для воды, он считался особо качественным и полезным продуктом.

– Женька со Славиком по шесть набрали. Хорошо, красные дипломы из училища были, так вне конкурса прошли. А иначе могли бы и не поступить. – Мама не скрывала радости, что сын сдал экзамены лучше и избежал лишних переживаний.

У меня это факт эмоций не вызывал. Сейчас я был счастлив и немножко пьян. С одной стороны, все было замечательно: я в институте, и задача минимум выполнена. Уже можно спокойно идти на вечер встречи выпускников в школу и не думать, что я из подающих надежды попал в число неудачников. Можно было даже подойти к Шлейфман и сказать что-то о том, что не забыл я о книге, что физику я сдал очень даже прилично, а ее мнение обо мне было уж слишком предвзятым. Можно было даже напомнить Джеме о той глупой двойке по внеклассному чтению, которая оставила неизгладимый след в ранимой детской психике. Вот только сдерживало чувство, что гордиться особо и нечем. Не самый престижный факультет весьма среднего института, да еще и со второй попытки – это совсем не то, за что стоит возносить до небес.

Отмечали поступление на речке в нашем любимом месте. На костре запекались окуни, которых наловили ранним утром. Мы загорали, забросив удочки, разомлевшие, накупавшиеся, и обсуждали предстоящую учебу.

– Я на карате запишусь. – Славик вскочил и принял боевую стойку, а потом попытался сесть на шпагат. – Я уже дома занимаюсь по утрам.

– Точно. – Женька поддержал друга. – Я слышал, в «Манеже» группу будут набирать.

– Я никуда пока не пойду. Учиться надо. Тут как бы не вылететь. – Я тоже очень хотел на карате, но еще больше боялся, что из института, в отличие от школы, могут и отчислить.

– Ай, – Славик отмахнулся, – там главное – по пьяни не попасть. Остальное мелочи.

– Да мы вообще красавцы. – Женька довольно потер руки. – В институт поступили, так что все. Студенты. Там стипендия, уже на расходы будет, не надо дома просить.

– Думаешь, красавцы? – Я ухмыльнулся. – Скажи прямо: мы будем бороться за право быть лучшими из худших, и, заметь, не факт, что мы ими станем.

– Вот умеешь ты настроение испортить. – Славик поворачивал над углями рыбу, которая выглядела очень аппетитно, источая невероятный запах.

Я лишь покачал головой. И Женька, и Славик отличались уверенностью в себе и не допускали даже мысли, что что-то может у них не получиться.

Сказать, что я хуже или в чем-то сильно уступал друзьям, было бы неверно. Наверное, это можно было бы назвать скромностью, спокойствием или нежеланием выпячивать то, что не считал большим успехом, но почему-то окружающими эти черты воспринимались как нерешительность или закомплексованность. Оценивать ум, талант, способности – не самое простое занятие. Есть вопросы, на которые ответ может дать только время. Умение преподнести себя – это тоже талант. Впрочем, задумываться об этом тогда не было ни смысла, ни желания. Запеченные на костре окуньки были очень вкусными даже без соли. Улов мы нередко съедали там же, на рыбалке. Солнце, мягкий песок, заслуженный отдых и хорошее настроение – что еще нужно для счастья? Жизнь казалась прекрасной, а все самое интересное и захватывающее ждало впереди.