Егор печально смотрел на деревянную дверь с облупившейся краской, вмонтированную в черную неровную стену скалы. В самом центре лежал солнечный зайчик. В круге этого света дверь преображалась, краска становилась ровной, приобретала цвет. Егор протянул руку, коснулся кончиками пальцев солнечного зайчика, ощутил тепло. Кожу покалывало, будто это Карина проводит его рукой по лицу, ведет к закрытым глазам, дотрагивается до ресниц. Подушечки пальцев словно онемели.
Егор улыбнулся, впервые за тысячу лет.
– Иди, – шептала Карина. – Я всегда буду здесь.
Он взялся за круглую медную ручку, повернул, потянул дверь на себя, но ничего не произошло.
– Не открывается.
Теперь он разговаривал не со светящейся точкой на небосклоне, а с лучиком света, что отбрасывал солнечного зайчика на дверь. Егор задумался.
– Нужен ключ.
Карина молчала. Егор ощутил ее мимолетный испуг, растерянность.
– Он хочет получить жертву, – прошептала она.
– Кто?
– Этот мир. Он не отпустит, пока ты не оставишь нечто ценное взамен.
«
– Если она не справится, – тихо произнесла Карина, – всему конец.
Девушка плакала, ее обволакивающая защита таяла.
– Кто? О ком ты говоришь?
– Только бы она смогла…
8
– Мне нужны два зеркала, – скомандовала Вероника, становясь на одно колено перед незнакомцем, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Ты – хозяин этого места. Если пожелаешь, они возникнут!
– Я не могу…
– Можешь, черт побери! Ты все можешь! Соберись, – глаза Вероники горели, заряжая энергией то, что осталось от души Егора. – Ты должен действительно этого захотеть, иначе не выйдет. Это твой мир, твоя единственная реальность! Меняй ее как угодно, твори!
Парень, так похожий на Егора, изумленно смотрел на Веронику. В его лице проступала внутренняя сила, уверенность, а может быть, вера.
Он сосредоточился, хмуро свел брови, зажмурился. Едва различимые шрамы на щеках и лбу побелели. Комната слабо вздрогнула, пытаясь измениться. Затем еще раз – уже сильнее. Наконец, у противоположных стен возникли два прямоугольных зеркала высотой в человеческий рост.
– Да! – подпрыгнула Вероника.
– У меня получилось, – он тяжело дышал, испарина выступила на лбу.
Вероника не сдержалась, наклонилась к сидящему парню, и поцеловала его в щеку. Его лицо залила краска, комната опять вздрогнула, линии судьбы на стенах зашевелились, начали вычерчивать причудливые узоры.
– Зачем ты это сделала, – изумленно пробормотал он.
Вероника не ответила. Она осторожно встала меж двух зеркал, глядя в бесконечное множество своих отражений. Все они выглядели иначе. Кто-то моложе, кто-то старше, одни хмурились, другие ухмылялись. Девушка внимательно всмотрелась. Тонкая, юная рука одного из отражений вынула из правого кармана ветровки серебряный ключ – такой хрупкий, что мог переломиться от одного неосторожного движения. Она поднесла его к зеркалу, где тут же возникла замочная скважина. Вероника не отводила взгляда от этого отражения – остальные расступились. Она даже не замечала, что сама держит в руке хрупкий ключ, что это она поворачивает его, что перед ней тает зеркало, открывая бескрайнюю скалистую пустошь, поросшую черной травой.
В проеме возник тот, кто только что сидел позади на колченогом стуле. Вероника не обернулась. Лицо незнакомца вытянулось, рот приоткрылся. Печальные карие глаза округлились. В них читалось узнавание – будто встретились давние знакомые.
«
Ей казалось, что прошло несколько лет. Но ведь это не страшно, если время шло вспять – Вероника вспомнила, как помолодело лицо незнакомца, пока они говорили.
Справившись с первым удивлением, Егор заглянул за плечо Вероники, но девушка уже шагнула навстречу, а дверь за ее спиной закрывалась. На долю секунды Егор увидел себя, с любопытством выглядывающего сбоку от входа. За этот миг произошло колоссально много, но если бы кто-то увидел этих двоих со стороны, то заметил бы лишь короткие улыбки, которыми они обменялись.
9
– Я тебя знаю, – выдохнул Егор. – Как такое возможно?
– Не сейчас, – быстро проговорила Вероника, озираясь по сторонам. – Я все объясню, у нас еще будет время.
Бескрайняя пустошь пришла в движение. Нечто склизкое, копошащееся в земле, ожило. Егор чувствовал это босыми ступнями. Казалось, поднялся ветер – так заколыхалась трава, – но никакого ветра не было.
– Он оживает, – сквозь зубы произнесла девушка, торопливо перебирая ключи. – Пр
– Делай, что нужно, – Егор смотрел туда, откуда к ним по траве стремилась волна. – Я задержу его.
Голос его звучал уверенно, сильно. Веронике почудилось, что в нём ожил тот, другой, что сидел внутри.