Там, куда я ухожу

«Помоложе. Понажиместей. Потому, наверное, не раз обходил на поворотах, и будучи относительно молодым – всего-то тридцать пять! – выбился в майоры, – подумал Костин. – Старший по званию. Срань господня!»

От криминалистов он узнал, что смерть наступила где-то между полуночью и двумя часами ночи. Причина смерти очевидна, но по этому вопросу лучше в морг – не всегда смерть человека несет в себе ясность.

– Но, все же, удары были нанесены в разные части тела, – заметила Надя – молодая сотрудница, буквально из вчерашних студентов. – Как будто преступник специально истязал ее. И еще эти надписи, – она указала на стену. – Судя по почерку, писал человек в состоянии стресса.

– Когда убиваешь кого-то ножом, ночью, в заброшенном доме, испытываешь определенный стресс, – подхватил Бойко. – Ты, Надь, не включай тут Шерлока. Занимайся лучше работой.

Девушка с вопросом посмотрела на майора, после чего резко развернулась и вышла из помещения.

– Обязательно быть таким мудаком? – прямо спросил Костин.

– Уж очень большое искушение впасть в меланхолию, Игорек. А это нам не подходит. Вот и пользуюсь тем, что знаю и умею, – Бойко помедлил. Пронаблюдал за движением черного седана вдоль заброшенного дома. – Короче, давай опрашивать жильцов. Возьми Толю Петрова, подключи участкового. Я пока со следствием поговорю. Вон, Громыч уже на месте.

Майор покинул помещение, а Костин вновь уставился на стену. Достал из кармана телефон. Сфотографировал надписи. Спрятал телефон обратно в карман.

Он думал о том, что девушке было лет двадцать, не больше. Изуродованное длинным порезом лицо все равно еще сохраняло былую красоту, когда он осматривал ее. Не по себе было от мысли, что она пережила перед смертью.

Опросив жильцов близлежащих домов в паре с младшим сержантом Петровым, Костин медленно потягивал сигарету, сидя на лавочке около детской площадки. Всего-то в пятидесяти метрах от места преступления игрались дети, и родители пристально наблюдали за ментом, который столь неприлично вторгся в их полный радости жизни и беззаботности мирок.

Докурив сигарету до фильтра, Костин встал с лавочки и направился обратно к месту преступления. Шел неспешно, так, будто накинул к своим неполным сорока еще добрый десяток лет. И почувствовал себя на все шестьдесят, когда услышал от Нади про найденную во рту у девушки записку…

19.

Запись третья.

«Ножевые ранения»

Когда я в первый раз вонзил в ее хрупкое тело нож, мне захотелось поцеловать ее. Но во рту у девушки была тряпка темно-серого цвета, и я ограничился тем, что погладил ее по голове. Коснулся ее волос. Задрожал. Подцепил ногой стул и опрокинул ее на пол. Я шумел, и мне это нравилось. Риск.

Такая молодая. Она напомнила мне о школьных временах. О том, как быстро летит время. После той старухи, которая умирала целую неделю, такое быстрое умерщвление показалось мне незаконченным. Я много раз вонзал в нее нож, и когда она потеряла сознание, мне пришлось бить ее по щекам. В конце концов я сорвался и рубанул ножом по лицу. Оставил глубокий порез. Но она отреагировала не сразу. Ее пробуждение заняло какое-то время.

Ожидая, я писал белым мелом на стене. Загадка для учеников шестого класса. Все просто. Мне даже интересно, насколько быстро они поймут, что к чему. Не устану ли я ждать? Не устанет ли ОН ждать?

Да, я чувствую его присутствие, будто он где-то рядом. Это чувство является для меня очередным подтверждением того, что жизнь пронизана невидимыми нитями. Даже не так. Есть невидимый поток, которого может коснуться не каждый. Это поток мира. Время, облаченное в свою естественную форму – не ту, которую мы все берем за основу. Время подобно реке, и в ее бурлящем потоке сверкает крупинками золота истина.

20.

В понедельник днем Даниил решил вопрос с арендой автомобиля. Для этого ему пришлось отправиться в Сочи на электричке, немного поблуждать в центре города, и в довершение ко всему просидеть полчаса в очереди к менеджеру.

Ознакомившись с прайс-листом, Даниил немного опешил, но сотрудница офиса с выразительными голубыми глазками заверила его, что это самые низкие цены на всем побережье. Поверив глазастой девушке на слово, Даниил полез в карман за кошельком. Предоплата. Подумал, что Алине не следует знать, сколько денег в конечном счете уйдет на его «мелкую прихоть».

Сев за руль белого Ford Focus, Даниил приподнял кресло, отрегулировал боковые зеркала и поправил зеркало заднего вида. Выпрямил затекшую спину. После служебного «уазика» новая машинка с опциями вроде электрических стеклоподъемников и кондиционера казалась слишком уж вычурной и незнакомой.

Впрочем, ко всему хорошему быстро привыкаешь.

Даниил позвонил Молохову сразу после того, как выехал с парковки.

– Не ждал твоего звонка, Даниил, – начал он.

На фоне – стук колес. Объявление о посадке. Жизнь не стоит на месте. Порой резко переходит на «ты».

Как и Молохов. Черта журналиста. Свой человек.

– Обстоятельства, – коротко объяснился Даниил. – Есть время?

– Время всегда есть. Так бывает, что нас нет, – Молохов помедлил. – Узнал что-то новое по делу Румянцевой?