Там, куда тебя не звали (СИ)

На этот раз профессор решил зайти с другой стороны: обычное чтение памяти тут бессильно, поэтому меня накачают какой-то бурдой, чтобы через меня можно было почувствовать магический фон, за счёт которого и произошло мое перемещение. Это как я поняла краткое объяснение того, что сейчас со мной будут делать. После моего нервного смешка в ответ, сопровождавшегося высказыванием о красочности фантазии здесь собравшихся, меня в очередной раз смерили презрительно-сочувственным взглядом и вручили кружку с тягучей тёмной жидкостью, пахнущей ромашкой, мятой и лимоном. Почему у травяного чая вдруг оказалась смолистая консистенция, я решила от греха подальше не уточнять. Да и, на удивление, эта бурда оказалась хорошо успокаивающей, поэтому уже где-то на половине чашки я впала в состояние прострации, молча следя за работой профессора и даже ни о чём не думая. Ну вот ровно до момента, когда в голове мелькнула мысль «а не поинтересоваться ли тем, как работает зельеварство».

— Во время приготовления зелья вслух или про себя читается заклятие, которое активирует магические потоки и вкладывает их в ингредиенты. При приготовлении под воздействием температуры магия смешивается с жидкостью, передавая и усиливая магические свойства ингредиентов. И многое вам это дало, мисс Рунцис?

Мне начинает казаться, что мужчина, общаясь со мной, откровенно забавляется.

— Удостоверилась в том, что это безумно сложно. — Неопределенно повожу плечами. Если у всего происходящего настолько мудрёная формулировка, я даже представить боюсь, какими знаниями и умениями надо обладать, чтобы заставил суп что-то из себя строить. На лице мужчины появляется самодовольная ухмылка.

— Ладно, тогда приступим. — Волшебник взмахивает волшебной палочкой, от чего чашка плавно выскальзывает из моих рук и, подплыв к котлу, опускается рядом. Ещё один взмах — и от котла отделяются несколько капель, устремляясь в мою успокаивающую бурду. Дальше происходит что-то совсем невообразимое, и наверное, не выпей такое количество успокоительного, я бы открыла рот и поднялась с места. Чёрная смесь в чашке, словно взорвавшийся вулкан, выпускает в воздух облако нежно-розового дыма и покрывается пузырящейся пеной, которая доходит до самых краёв чашки, но не вытекает наружу. Очередной взмах палочки — и чашка так же плавно возвращается ко мне. С осторожностью заглянув внутрь, обнаруживаю, что жидкость теперь только на дне, какого-то грязно-зеленого цвета, и пахнет она совершенно невкусно.

— До дна, — выводит меня из созерцания посуды голос Снейпа, который уже успел подойти ко мне, по всей видимости, готовясь действовать сразу же, как только я расправлюсь со своей частью задания.

Задерживаю дыхание и в один глоток опрокидываю в себя содержимое чашки. От кончика языка до желудка обжигает с такой силой, что кажется, я вскрикиваю от боли, а из глаз и носа непроизвольное начинает течь. Глаза начинает жечь, словно я запихнула лицо в кастрюлю с свеженарезанным репчатым луком. В голову ударяет с такой силой, что я беспомощно пытаюсь уцепиться за край парты, но координация напрочь сбивается, и последнее, что я успеваю заметить, — это нежно-золотистый свет висящего на стене факела.

***

Открыв глаза, я с ужасом обнаруживаю себя в кромешной темноте, отчего становится дурно практически до тошноты. Да и сама чернота как-то неумолимо плывёт справа налево. Наверное, проходит с минуту, прежде чем могу разглядеть, что темнота не такая уж и кромешная, а это просто я лежу, отвернувшись носом к стенке. Хочется протянуть руку и коснуться кладки, потому что шершавая поверхность в десяти сантиметрах от меня кажется какой-то до неописуемого ненастоящей. Проходит ещё немного времени, прежде чем я понимаю, что именно меня настораживает — я не чувствую привычного холода, исходящего от камня.

Сквозь пелену забытия пробивается мысль о том, что я вообще вроде бы не ложилась спать. Всплывает Снейп, с его котлом и розовое облачко. Точно, мы же экспериментировали… Вопрос в другом, теперь-то я где?

Когда я решила перевернуться на другой бок, задача не представлялась мне настолько сложной. Кажется, будто все мышцы задеревенели и слушаться даже не думают. Как-то совершенно неуклюже цепляюсь за тёплый каменный выступ левой рукой, решив, что логично будет сначала попробовать сесть. Все тело болит так, что на одно элементарное движение тратится чудовищно много времени. Через несколько минут моих тихих стонов и медленных ковыряний я все-таки принимаю более-менее вертикальное положение. Становится совсем странно. Насколько я помню, в подземелье высоких окон не наблюдается в принципе, а значит, я опять где-то фиг знает где. Через тонкое стекло пробивается яркий лунный свет, вычерчивая на полу клетчатую дорожку. Комнатка оказывается совершенно небольшой, но определенно больше той каморки, в которую меня поселили. Помимо моей кованой кровати, у противоположенной стены обнаруживается достаточно высокий стеклянный шкаф и металлический столик. Пахнет как-то странно, но знакомо.

Куда, черт тебя дери, меня опять умудрилось закинуть?!