Там могут водиться люди

Пройдя здание почти на сквозь, она оказалась у выхода из подвала, оттуда стражники выводили пленников. Все они были чрезвычайно бледны. Одежда изорвана. То, что аристократы организовывали личные тюрьмы для должников, не было чем-то необычным. Чаще всего их заставляли работать в счёт уплаты долга. Случалось, что аристократы содержали целые долговые мануфактуры, однако, в таком случае, положено было сообщать страже, а от Тха’Шьола никаких сообщений не поступало. Кажется, даже видавшие многое стражники были шокированы тем, что увидели подобное здесь. Лалтхи безразлично смотрела, на цепочку освобождённых, пока на носилках не вынесли тело мертвой женщины в изорванной одежде, показавшейся ей знакомой. Стражники зачем-то поднесли тело, а потом указали искательнице на татуировку, в виде треугольника с неровно обрезанными краями, в который был вписан круг, в центре которого, в свою очередь, находился ещё один маленький кружок, знак высшего посвящения ордена.

— Вот мы и узнали, откуда взялось сокрытие — мрачно произнес, подошедший сзади, Вьйн — Вам лучше спуститься самой. В камере, где она была, ребёнок. Боится выходить, может на Вас лучше отреагирует.

— Хорошо. Только позовите ещё Шайли, как бы не потребовалась и её помощь.

В подвале, куда спустились девушки, был целый лабиринт, из перекрытых дверями коридоров и крошечных комнат, в большинстве из которых не было даже самых маленьких окошек. Попав сюда искательница внезапно, словно оглохла и ослепла, потеряв все свои ощущения. Стражники насчитали здесь пятьдесят камер и несколько подсобных помещений. При желании, здесь можно было бы заточить до ста человек, а то и больше. Пришлось пройти почти весь подвал, пока ей не показали камеру, из которой забрали тело женщины.

В крохотной грязной клетушке, не выносимо воняло смертью и нечистотами. Свет источала лишь небольшая смоляная лампа, принесённая искательницей. Обычно здесь похоже была кромешная тьма. В дальнем углу на куче грязного тряпья и сухих листьев папоротника скорчился худой ребёнок в лохмотьях. Волосы его были коротко обрезаны и грязны, но даже так, можно было различить их огненно-рыжий цвет. Лалтхи попыталась заговорить с ребенком, но тот только ещё сильнее сжался, забившись в угол. Тогда искательница попробовала его погладить, но тот, с неожиданной силой, оттолкнул её руку и пронзительно закричал на одной ноте тонким девчоночьим голосом. Шайли молча протянула подруге пузырек. Лалтхи повернувшись к стражникам, тихо попросила подержать ребёнка д, и когда те, схватив, открыли ему рот, влила туда жидкость из пузырька, переданного подругой. Ребёнок плевался, вырываясь изо всех сил, но часть жидкости все же проглотил. Потом искательница вместе со стражниками вытащили отчаянно сопротивлявшегося ребёнка из подвала. Только покинув это страшное место, она снова смогла чувствовать. То, что она ощутила, повергло её в шок. Ребёнок был девочкой. Ей было около 11 лет, и это была слышащая, как минимум, внешнего круга. Неслыханная сила для такой девчушки. Лалтхи осмотрела плечи и грудь воющей и яростно вырывавшейся девочки, но не смогла найти ни татуировки ордена, ни шрамов от её удаления.

— Что происходит? — спросил подошедший на крики Вьйн.

— Мы нашли слышащую, для своего возраста, она просто невероятно сильна, надо отвезти её в Орден, там, я надеюсь, смогут помочь — ответила Шайли — я попрошу наставника Халтаха, боюсь, это по его части.

— Я распоряжусь на этот счёт. А сейчас, учитель Лалтхи, не изволите ли пройти побеседовать с нашими друзьями в кабинете? — спросил Вьйн.

— С удовольствием — мрачно ответила искательница.

Изображая радостное предвкушение, она прошла через приемную в кабинет, где все уже было готово к спектаклю, входя, она обратилась к бывшим там стражникам:

— О, я вижу, наш друг уже здесь! мальчики оставьте нас ненадолго… — почти пропела она.

Войдя в кабинет, где к конторке был привязан один из охранников, она присела на пятки, что бы их лица оказались на одном уровне. Посмотрев в глаза связанному, она сказала самым милым голосом:

— А расскажи-ка мне милый, зачем вам была девочка в дальней камере?

Охранник минуту молчал, а потом, ощерившись произнес:

— Ничего я тебе не скажу, ведьма гребаная, скоро вы все сдохните и… — договорить он не успел, потому что на лице его появилась выражение полного удивления, а потом он дико на одной ноте заорал, выпучив глаза. Он кричал пока не начал задыхаться, а когда замолчал, сотрясаясь в приступе кашля искательница, нежно погладила его по щеке и промурлыкала.

— Ну, как тебе, нравиться, милый?! Может быть ещё поиграем — и дом опять сотряс дикий крик. Когда тот снова замолчал, девушка все тем же мурлыкающим голоском спросила:

— Может все-таки расскажешь — тот в ярости плюнул ей в лицо, на что она, вытершись, сказала — о, я ожидала, что будет весело, давай продолжим…