Там могут водиться люди

Стоило контейнерам оказаться на поверхности, как их огромные чрева раскрылись, выпуская из себя тысячи роботов. Словно диковинные насекомые разбежались и разлетелись они по, некогда безмолвной, долине и она наполнилась шумом двигателей и визгом буровых установок. Они сверлили шурфы, погружая в них буры, снабжённые тысячами сенсоров. Они отсняли и изучили каждый сантиметр поверхности, поднялись на каждую вершину и забрались в каждую пещеру и трещину. Они оплели долину, из центра которой едва были видны окружающие её горы, сетью из сотен тысяч датчиков. Но этого им словно бы было мало, они перебрались в соседние долины и вновь занялись там своим делом. В воздух поднялись парящие беспилотники, в дополнение к спутникам, следящие за горами, предгорьями и даже удаленными равнинами. Вся собранная информация стекалась к ИИ поселения, который после нескольких часов расчётов пришел к однозначному выводу о не оптимальности этого места для строительства поселения и отправил отчёт своим хозяевам для принятия решения. Однако вместо приказа о перемещении, который он подробно объяснил и предложил отдать пользователю, внезапно пришло распоряжение об оценке степени защищённости долины от нападения без использования воздушно-космических сил. Ответ на этот вопрос оказалось дать отнюдь не сложно, не только эта, но и соседние долины были неприступны, если конечно врагу не удастся построить в них туннель.

По меркам машины прошла целая вечность до ответа. Пользователь потребовал преступить к развертыванию поселения здесь, и построить туннели связывающие эту долину с соседними, организовав при этом систему обороны, способную быстро перекрыть любой из туннелей, изолировав противника в захваченной им долине. Более того, несмотря на наличие пригодной для дыхания атмосферы, поселение зачем-то развёртывали под землёй в толще наиболее плотных пород, рассчитывая на полноценное ракетное нападение из космоса. При всём, при этом, предполагался режим колонизации, подразумевавший доставку оплодотворенных яйцеклеток с развитием из них детей на месте, но первые дети должны были почему-то поступить в возрасте нескольких месяцев всего через год (в то время как полёт с земли занимал минимум сорок два). Но и это было ещё не всё, поселение предполагало строительство довольно большого кластера для взрослых колонистов, (откуда бы им здесь взяться?), и значительных производственных мощностей, рассчитанных, кроме всего прочего, на производство оружия.

Умей машина удивляться, у неё бы отвисла челюсть, столь наглого игнорирования экономических выкладок, на долгой памяти искусственного интеллекта, передававшейся от одной машине к другой, ещё не случалось. Однако ИИ удивляться не умел и просто потребовал подтверждения полномочий от запрашивавшего. Получив его, суперкомпьютер приступил к проектированию поселения согласно представленным параметрам и, конечно же, составлению отчёта о злоупотребление экстренными полномочиями, который собирался отправить сразу же после монтажа тахионного передатчика. К исходу третьих суток от приземления первого контейнера проектирование в оптимальном (рассчитанном машиной) и неоптимальном вариантах было завершено. К этому времени монтаж передатчика был уже почти завершён, ведь на него были брошены все силы.

Андрей с Рамиресом, посадив Галошу в долине, оказались чрезвычайно удивлены почти законченной башне связи, разместившейся поблизости от предполагаемой ими взлётки. Впрочем, тяготение неизбежно брало своё и они поудивлявшись стали мучительно к нему привыкать. С трудом перебравшись в жилой модуль, размещенный сейчас в чреве галоши, они оба пролежали весь первый день. Андрей крутил ногами педали велотренажёра, и даже вставал на несколько минут пытаясь делать зарядку. Его шатало, словно пьяного, и на ногах удавалось держаться только благодаря экзоскелету. За время перелета он почти полностью лишился способности ориентироваться в пространстве, и сейчас постоянно путал право и лево верх и низ. Руки и ноги его не слушались, предметы, которые он пытался взять постоянно падали. Их невозможно было просто положить в воздухе, как он это делал в невесомости. То и дело, ему начинало казаться, что его рука, нога или даже голова не там, где они были, и это доставляло ему самые настоящие мучения. Но, несмотря на все это, он боролся; Андрей множество раз привыкал к тяготению и все эти неприятности были ему хорошо знакомы. Глядя на тренировки Андрея Рамирес, кажется, слегка посмеивался и в конце концов не выдержал и спросил:

— Андрюх, а ты чего это так напрягаешься? Всё равно скоро улетать… по любому через неделю контейнеры назад на сцепки таскать начнём.

— Улетать-то улетать, да только мы здесь неизвестно на сколько.

— Ой да ладно тебе, ну чего тут может случиться.

— Да ничего особенного, только местные, похоже, что стягивают сюда силы. С той стороны гор, как минимум, семь тысяч человек с ручным огнестрелом и лёгкими пушками, веревки, крюки, одежда теплая среди лета…

— Ты что серьезно?