Там, на сухой стороне

Он объявил войну, и это была война одного против многих. Его война. Они убили его брата. Это его земля, из-за которой разгорелся спор. То, что оставил Клайв - его наследство, будь это сокровище, знания или мечта.

Дом ранчо не сгорел дотла, его твердые, хорошо подогнанные бревна выдержали, некоторые лишь обуглились. Выгорела часть крыши, но послеполуденный дождь, обычный в этих горах, потушил пламя. Чтобы починить дом нормальному человеку с инструментом потребуется пара дней, а чтобы полностью устранить последствия пожара - не больше недели.

Тем не менее, туда нельзя возвращаться, дом слишком уязвим.

Теперь банда Моуэтта будет за ним охотиться. Он спешился и отвел коня напиться. Отойдя подальше от воды, он вытянулся с седлом под головой и смотрел, как заходит луна.

Он задремал, проснулся, чтобы прислушаться к ночи, и вновь задремал. Он знал не только все звуки ночи, но и то, что они означали. Его конь тоже все время оставался настороже, как может вести себя лишь бывший дикий мустанг, слишком долго живший бок о бок с опасностью.

Чантри почти не помнил времени, когда спал всю ночь напролет. Он давно приучил себя просыпаться при малейшем звуке или дуновении ветра.

Когда небо только начало сереть на востоке, он сел, натянул сапоги и пару раз притопнул, чтобы они удобнее сели. Снова напоил коня, оседлал его и задумался.

Вероятно придется убить всех из банды Моуэтта, но он не желал такого конца, и тем не менее был один против многих. А поражение будет означать его смерть.

Он думал о предстоящем без сожаления и жалости. Единственное, что осталось теперь от недавнего джентльмена, - это его великолепный вороной конь.

Доехав до дома, он собрал несколько полусгоревших тряпок и связал их крепкой бечевкой, которой Керноган стягивал стебли кукурузы.

Затем Оуэн Чантри сел на вороного и выехал на битву. Не было ни развевающихся стягов, ни боевых труб, однако ирландцы привыкли бесстрашно воевать за заведомо проигранное дело.

Он выехал на битву, и его единственным оружием были хитрость и горький опыт прошлого.

Глава пятнадцатая

Во время долгой ночной поездки от ранчо до Потерянного Каньона Оуэн Чантри пересек каньон Ручья Индейки и на южном склоне повернул на запад, безостановочно исследуя местность.

Если они пойдут по его следам, они поедут там, где сейчас едет он, а они обязательно пойдут по следам, потому что иначе потеряют его.

В роще, из которой открывался вид на тропу на несколько сот ярдов назад, он спешился, приласкал вороного и поговорил с ним. Конь повернул голову и толкнул Чантри носом.

Трава вдоль здешних троп была высокая и более сухая, деревьев было меньше. Он взглянул на небо; по нему плыли обычные ватные комочки облаков. К полудню они разрастутся, и вероятно пойдет дождь.

Чантри знал способ запереть врагов в ловушке.

Он увидел поднятую всадниками пыль прежде, чем различил их. Тонкий темный столб, поднимающийся от сухой травы. Он подошел к коню, взял поводья и вспрыгнул в седло. Они шли по его следу, как он и рассчитывал.

Чантри послюнявил палец и поднял его. Ветер дул с востока, по направлению к Потерянному Каньону. Преследующая его шайка потеряет время на краю каньона, поскольку там тропа пролегала по скалам, и им в поисках следов придется спуститься в небольшой тупиковый каньон, пересекающий Потерянный.

Когда они проехали, он двинулся за ними. Действовать нужно быстро, потому что длина тупикового каньона была не больше мили.

Увидев их следы, Чантри натянул поводья и определил поперечную линию по отношению к меньшему каньону, затем зажег спичку и поднес ее к свертку, который сделал из собранных в доме полуобгоревших тряпок и сухой травы. Сверток был большим и чтобы поджечь его, у него ушло больше времени, чем хотелось бы. Когда тряпки разгорелись, он прыгнул в седло, накинул другой конец бечевки на луку и повел коня на запад, волоча за собой горящий сверток. Ветер не был достаточно сильным, но огонь поднимет свой ветер.

Он вел вороного поперек входа в тупиковый каньон, и вначале занялась трава, за ней кустарник. Чантри перевел коня на рысь, и, проехав вход, отвязал бечевку. Затем развернулся и быстро поехал прочь. Через полмили оглянулся. Сзади поднимались клубы дыма, он увидел внезапную стрелу огня, когда полыхнуло сухое, смолянистое дерево.

Он понимал, что не причинит им вреда. Это были слишком опытные люди. Они найдут место, где огонь не занялся либо переждут его в небольшом пруде на краю каньона. Все, что он хотел, - это не дать им успокоиться, заставить их все время ожидать нападения. Пусть знают, что легко им не будет, пусть думают о возможности поражения, о смерти. Пусть попотеют, пусть охота за ним опротивет им так, что они сбегут.

Чантри ехал рысью, высматривая тропу к лагерю. Он не боялся, что пожар перекинется в Потерянный каньон, потому что путь ему преграждали голые скалы тупикового каньона.