Там, на той стороне

Мужчина робко прошел до места, куда ему предложил сесть Купер, держа с Наоми дистанцию в один пустующий стул.

— Скажи ей, Лиам.

Лиам Диккенс, по натуре живой и энергичный мужчина, со взъерошенными волосами и внешностью карикатурного ученого, представлял сейчас жалкое подобие своего величия, которое в обычные дни неотступно нависало над ним как туча. Его халат съехал с плеча, а пожелтевший от времени воротник настороженно торчал в стороны.

Диккенс прислушивался к каждому звуку, каждому шороху и когда кто-то из сотрудников проходил мимо закрытой двери кабинета отстукивая каблуками, вздрагивал, точно был готов бежать в любую секунду.

— Лиам, — мягко проговорил Роберт Купер.

— А? — озираясь по сторонам, выдал Диккенс.

— Может, хочешь кофе?

— Кофе? — спросил патологоанатом. — Да, пожалуй, кофе мне не помешает.

— Отлично. А пока расскажи Наоми, об официальном заключении.

— Вы про Фрэнсиса?

— Про него самого.

Наоми наблюдала за игрой Купера, подмечая в каждом слове и движении фальшивые нотки. А Диккенс продолжал потирать ладошки и привставать.

— Что с тобой, Диккенс?

— Он немного приболел, — подметил шериф.

— Д-да… так и есть.

Лиам покашлял и утер платком нос.

— Тогда стоит его отпустить. Зачем держать больного человека насильно?

— Никто его не держит, верно Лиам?

Мужчина судорожно затряс головой.

— Ты хотела знать почему я закрываю дело об убийстве, так?

— Вы босс, вам и решать… но в общем да, для меня подобное происходит впервые… убийство, шутка ли? В таком городе как наш, я имею ввиду… когда я проезжаю в воскресенье мимо церкви, там так много народу… разве должно случаться что-то плохое?

Наоми попыталась передать мысль сказанного, но по всей видимости механизмы внутри нее, что отвечали за ясность и последовательность мысли, вчерашним вечером взяли тайм-аут.

— Не утруждай себя, Наоми, — сказал Купер. – Лиам, расскажи уже ей.

— Самоубийство, — пикнул Диккенс.

Шериф подбадривающе кивнул, в знак своего полного согласия.

— Что? Ты сейчас пошутил, верно?

Наоми хотелось наброситься на старикашку и схватить за халат, встряхнуть как следует, а потом спросить заново. И он как будто догадываясь о ее намерениях вскочил на ноги.

— Вот и твой кофе, Купер протягивал мужчине кружку с надписью: ДОХЛЕБЫВАЙ И УЕБЫВАЙ. Одна из любимых кружек шерифа. Он любил угощать из нее тех, кто впервые заходил в кабинет. Неважно чем, будь то вода или сок.

— Мне пора, — ответил Диккенс и скрылся за дверью.

— Бедняга, — произнес Купер. — А ведь он хорошо знал мэра.

Мужчина посмотрел на кофе, потом на Наоми.

– Может, хочешь кофе?

— Мистер Купер, при всем моем уважении к вам, я не понимаю, что происходит. Я своими глазами видела мистера Эйверитт. Его видели и вы. По-вашему, это похоже на самоубийство?

Шериф поставил кружку на стол так, чтобы Наоми могла в полной мере насладиться надписью.

— Ты не представляешь, насколько коварна может быть смерть. А Фрэнсис не был глуп, чтобы рассчитаться с жизнью слишком заурядным способом. Он все продумал, каждую деталь… да что говорить, он пригласил писателя, чтобы таким образом наделать как можно больше шуму. Да-а-а, что касается по части пускания пыли в глаза, в этом-то он всегда был мастер. А что касается всего остального… звонок в службу спасения…

— Кровь на одеяле в комнате, где по всей видимости ночевал мистер Кэмпбелл, — добавила Наоми.

— Кровь? Не-е-е-т, Наоми, это кетчуп.

(Я что, совсем дура?)

— Фрэнсис напоил гостя напитком, содержащим большую дозу фенциклидина. Зачем? – Никто не знает. Но хорошо, что нам удалось во всем разобраться. Все-таки, справедливость существует, а мы всего лишь ее скромные рабы, — заключил Купер торжественно.

— Что насчет орудия убийства? В ночь, на месте преступления его не оказалось.

— Напротив, — возразил мужчина. — Пистолет лежал под телом.

Шериф пристально поглядел на своего помощника.

— Постой… ты что, пытаешься меня подловить?

— Я лишь хочу связать все воедино, разве я не имею право знать обо всем, что происходит?

— Вот это мне в тебе и нравится! Независимое суждение. Наоми, поверь, когда мне понадобиться твоя помощь, я обязательно попрошу, а пока продолжай служить городу.

— А как же мистер Кэмпбелл? С ним, вы тоже решили вопрос?

Роберт Купер устал от расспросов. Его лицо приняло привычный строгий вид, и он ответил:

— Это не твоя забота, Наоми. Мне казалось, я ясно выразился, что дело закрыто.

Он угадывал ее желание продолжать расспросы и даже то, что она не поверила ни единому слову.

— И кстати… на, подпиши.

Она взглянула на белый лист.

— Заявление на отпуск?

— Тебе надо проветриться, сгоняй на пару недель куда-нибудь из города, а как вернешься, мы поговорим о твоем повышении.

Наоми удивленно посмотрела на мужчину.

— Но я не хочу в отпуск. Да и ехать мне особо некуда.

— Хорошо.

Мужчина постучал пальцами по столу. В этом постукивание было что-то нервное.

— Тогда выбирай. Либо ты идешь сейчас в отпуск, и мы обо всем забываем, либо я отстраняю тебя за нарушение служебных правил.

(Хитрый сукин сын. Значит, ты тоже замешен в этом деле. Интересно, что тебе пообещали? Кресло мэра?)