Там, на той стороне

Ему вдруг показалось, что за темными стеклами появилось свечение. Оно было недолгим. Может мгновение. Как вспышка.

— Вы врач?

— Ну можно и так сказать… в каком-то смысле, я лечу души людей. Помогаю им облегчить свои страдания и найти призвание. Скажи, какого тебе было очнуться в темной комнате рядом с убитым, держа в руках пистолет? Наверное, ты просто был в не себя от ужаса. Поэтому позвонил в службу спасения и признался в убийстве?

Она наклонилась вперед.

— Натан, я знаю зачем ты приезжал в Уэллстон. Тебя гложет твое прошлое, о котором ты ничего не знаешь. Ты ищешь ответы. Но не можешь их найти.

— Я разве вам это говорил?

— Конечно, нет. Ты каждую ночь просыпаешься в холодном поту от кошмаров, но наутро уже не можешь ничего вспомнить.

— Да…, — растерянно произнес Натан. — … в этом вы правы. Но что вам от меня нужно?

— Ты неправильно расцениваешь нашу встречу, мой мальчик. Я оказываю тебе огромную услугу. Ты и представить себе не можешь, сколько людей готовы отдать все на свете, лишь бы оказаться на твоем месте.

«Это что, очередное шоу Голливуда? Они похищают знаменитых людей, а потом берут у них интервью», — подумал про себя Натан.

— Мне неприятно осознавать, что ты сравнил меня с миром мишуры и дешевых спецэффектов.

— Я не говорил ничего подобного, — принялся оправдываться Натан. Лицо залило краской стыда.

— Забудем об этом. Тебе уже удалось познакомиться с Томасом и Эмили. Славные детки, не правда ли?

Натан вспомнил о том, как эти двое страстно целовались. Вряд ли их можно назвать братом и сестрой.

— Пожалуй, — ответил Натан.

— Ты заметил, с какой легкостью мне удалось забрать тебя прямо из полицейского участка?

Его просто отдали людям, которые представились агентами ФБР. Никто не стал ничего проверять.

— Теперь ты представляешь каких масштабов мое влияние. И ты поступил правильно, что не пытался бежать.

Она тут же поспешила объясниться:

— Нет, я ни в коем случае не пытаюсь тебя запугать, мне лишь нужно знать… понимаешь ли ты насколько я тобой дорожу?

(Все время с ним обходились хорошо. И кроме того, что он находится здесь не по своей воли, сказать нечего.)

— Можешь не отвечать. Ты напоминаешь мне моих детей, когда им не хочется лгать. Но разница между тобой и ними в том, что они нашли себя. Их разум и тело живут одним ритмом. Они приняли свою сущность. Я им помогла. Прими и ты ее, Натан.

— Какую сущность?

Женщина словно заглядывала глубоко внутрь его души.

— Сущность того, кто ты есть на самом деле.

— Я Натан Кэмпбелл, человек… писатель.

— Ты, ядро.

— Кто?

Женщина отвернулась.

— Ты не поймешь. Сейчас точно нет. Для этого, ты слишком слеп.

Натан помолчал, а затем произнес:

— Вы сказали верно про мою поездку в Уэллстон. Все время я пытался разыскать своих родителей. Настоящих родителей. Перекопал массу всевозможных газет и журналов в поиске информации о пропаже или поиске детей. Обращался за помощью к психиатрам, но те лишь разводили руками, им немного известно о частичной амнезии. Вернее, известно почти все, но в большом проценте случаев, современные методы лечения не находят никакого отклика в положительную сторону. Но нужно точный диагноз. А что касается меня, то этого сделать никак нельзя. По мнению врачей, я совершенно здоров. Тогда я решился нанять частного детектива.

— Который свел тебя с Фрэнсисом?

— В какой-то степени. Он лишь указал на некоторые сведения о нем.

Натан закурил еще одну сигарету. Саманта де Ламаркан поднесла ее в тот момент, когда он только успел об этом подумать.

— Во всяком случае мэр показался мне неплохим человеком.

— Не за это же ты его убил?

— Я не знаю…

— Я знаю. И могу тебе помочь. Фрэнсис был еще тем ублюдком. Он брал взятки, как и его отец- полицейский. Но он ничего не знал. И согласился на встречу лишь для того, чтобы засветиться на людях с известным человеком. С тобой Натан.

Тут он хотел рассказать о конверте, но не стал.

— Он метил на должность в администрации округа. Продуманный сукин сын. Поделом ему!

Натан впервые за разговор услышал от женщины бранные слова.

— Видишь Натан. Все хотят использовать тебя. Им только и нужно, чтобы ты приносил деньги. Такие как Микки.

— Не правда! — отрезал Натан.

— Правда, — ответила женщина. — Смирись с этим.

Она по-матерински положила свою руку поверх его.

— Но мне от тебя ничего не нужно. Хотя нет…

Она улыбнулась. Так приторно сладко.

— Я хочу, чтобы ты нашел себя. Пробудил настоящего Натана, который глубоко внутри молит о свободе. Ведь не зря ты начал писать. Твои душевные терзания переросли в депрессию, и ты нашел способ их успокаивать на время. Поэтому твои книги так обожают люди. Они наполнены болью и тоской. А людям только это и нужно. Чувствовать, как страдают другие. Это их забавляет.

Саманта Де Ламаркан говорила о людях с таким пренебрежением, словно не была их частью.

— А мы другие… мы лучше их. Ты лучше их. Но чтобы понять, ты должен пройти путь, который уготовит тебе та сторона. Только так.

Женщина отпустила его руки.

— Видишь это? — она показала знак на пальце.

— Точно такой же у Эмили и Томаса, — проговорил Натан Кэмпбелл.