Там, откуда ушли реки

Известный натуралист и зоолог В. Н. Шнитников, посвятивший много лет исследованию природы Семиречья, сообщал, что уровень Балхаша усиленно поднимался несколько лет, приблизительно до 1912 года. Затем он стал понижаться и за шесть лет, прошедших со времени посещения им низовий реки Или, Балхаш отступил местами на 40 километров от своей прежней береговой линии. «Теперь там, — пишет В. Н. Шнитников, — где когда-то стояли воды Балхаша, мы видим одни заросли гребенщика и других кустарников и даже довольно большие деревца саксаула. В том месте лога Корс-Баканаса, где я в 1913 году катался на лодке, причем глубина воды достигала четырех метров, теперь сухое русло, в колодце на дне этого русла вода стоит на глубине тех же четырех метров!»[6]

Поглядывая из окна машины на окружающую пустыню, я представляю себе, как здесь плескались воды Балхаша, как они постепенно отступали, обнажая голые илистые берега, как на них медленно наступала растительность, появлялись насекомые, ящерицы, змеи, птицы и звери.

Теперь нам нечего беспокоиться. Дорога, едва заметная, местами заметенная песком — единственная. Лишь один раз почти под прямым углом от нее пошло ответвление на запад, наверное, к дельте реки Или; дорог же на восток — решительно никаких. Там царство песков. Как всегда, однообразие пути и утомляет, и притупляет, поэтому мы рады, когда встречаем что-либо интересное: колодец, череп сайгака с рогами, мелькнувший на горизонте силуэт волка или лисицы.

Как-то из-под машины выпорхнула каменка-плясунья и, часто-часто взмахивая крыльями, полетела в сторону от дороги. В лапках она несла какую-то светлую ленту, и я не сразу догадался, что это змея. Мы наперегонки бросились за птицей, она же, испугавшись, выронила свою ношу, которая оказалась молодой змеей. Стройная и тонкая, она еще была жива. Птица расклевала ей голову. Кто бы мог подумать, что каменка, размером лишь немного больше воробья, могла охотиться за змеей! Суровые условия жизни пустыни выработали у этой птички прямо-таки безрассудную смелость и предприимчивость.

Только крошечная протока да тростник выделяются цветом среди белого солевого безмолвия пустыни.

Саксаул плодоносит яркими семенами, очень похожими на небольшие цветки. Такими же яркими семенами: желтыми, оранжевыми, красными усыпаны мелкие солянки. Коричнево-красные плоды на крошечном шиповнике, верблюжья колючка еще зеленая и на ней оранжево-красные бобы

В другой раз каменка долго сопровождала нашу машину, как бы развлекаясь в однообразной пустыне.

Вечером красное и большое солнце стало тихо садиться за горизонт. В это же время на востоке на густо-сиреневом небосклоне показалась красная луна. Оба светила показались друг против друга, в одно и то же время! Такое совпадение можно увидеть только на равнине. В безмолвной тишине зрелище казалось и торжественным, и каким-то зловещим.

Пустыня же с каждым днем становилась цветистее. Утренние заморозки тронули растения, и земля рузукрасилась, принарядилась. Солнечно-желтыми пятнами пламенеют тамариски, светится бледно-желтым злак селин, почти почернела солянка перекати-поле, в снежно-белый пушок нарядились кустики терескена. И каждое растение — своего цвета, не как летом. Так же осенью и в лесах. Красива разноцветная пустыня!

Когда дует ветер, по пустыне бегут шарики травы цератокарпуса будто маленькие зверюшки. Собака их хорошо знает, но от скуки и от ожидания охотничьих приключений мчится к катящемуся шарику. Старая дорога с глубокими колеями — ловушка для путешествующих растений, сделанная человеком.

Ночью пустыня стынет и рано утром покрывается блестками инея. Они сверкают на солнце цветами радуги и быстро тают. А днем по-прежнему тепло, и песчаный удавчик, выбравшись из норы, принимает солнечную ванну, расплющивает тело, стараясь сделать как можно больше площадь обогрева, а чтобы чувствовать себя в безопасности, предусмотрительно спрятал голову в нору. Он недавно отлично поохотился, располнел и для пищеварения ему необходимо тепло. Увидишь такое странное преображение змеи и не сразу догадаешься, в чем дело.

Хвост удавчика толстый, как обрубленный, и похож на голову. Поэтому степные кочевники говорили, будто он двухголовый. Сейчас вторая, поддельная голова снаружи, и змея будто наготове. Но малейшие признаки опасности, и она моментально ускользает под землю.

Любимые места удавчика — песчаные пустыни. Летом его можно увидеть только поздно вечером, когда он выходит на охоту, да ранним утром, когда пора прятаться в убежище от нестерпимого зноя и раскаленного песка.