Там, откуда ушли реки

Вышка не только ориентир для нас. Ее отлично знают волки, и посещая ее, оставляют знаки своей явки. Помет серых хищников в изобилии валяется возле вышки, почти весь из шерсти джейранов. Тут же и помет лисиц и подарки филина. В общем вышка — своеобразный почтовый ящик. Где же оставить свои следы, как не на ней. Вокруг такая ровная и однообразная пустыня и так легко в ней затеряться. Представляю себе, как серые хищники, потеряв друг друга, сходятся сюда, чтобы образовать стаю, внимательно обнюхивая следы, узнают о появлении чужаков, об удачной охоте и о многом другом, о чем мы можем только догадываться. Может быть, случайно приглянулась эта вышка волкам? Но на другой та же картина.

К осени пустыня совсем высохла, исчезла вода в ямках и на такырах, и все животные, страдающие от жажды, переселились к Балхашу. Наш путь часто перебегают джейраны, сайгаки, одичавшие лошади. Они поднимают облачка пыли. Нередко мы сперва видим эту пыль, а уже потом различаем бегущих животных. А иногда только одни облачка пыли проносятся вдали по пустыне, скрывая от взгляда несущихся в них животных. Научились звери понимать, что в машине таится опасность. А сегодня перед нами друг за другом дорогу перебежали пять подсвинков. Последний, запоздавший, чуть не попал под колеса, испугался и помчался по дороге впереди нас. Потом догадался, свернул за своими. Вслед за сайгаками, джейранами и одичавшими лошадьми передвинулись к Балхашу и волки. Следами серых хищников истоптаны дороги.

Иногда дороги нет совсем и о ней приходится как-то догадываться. Постепенно меняется местность. Саксауловые заросли временами совсем исчезают, вместо них то заросли тамариска или пятна черно-коричневого перекати-поле, то густые джунгли тростника. В одном месте громадная площадь занята тонким и хилым тамариском.

Но вот показалась гряда высоких барханов, дорога стала заметнее и вышла на берег озера. Перед нами обширное пространство воды, легкие зеленые волны накатываются на пологий берег, на нем уселись рядами белоснежные чайки, а на конце узенькой песчаной косы, далеко вдающейся в воду, сидит одинокий почти черный орел. Над озером летят громадные пеликаны. С заливчиков, окаймленных высокими тростничками, снимаются утки и гуси.

Побродив по пустыне, я возвращаюсь к озеру, выхожу на берег. Отсюда недалеко и бивак, из-за кустов тамариска и чингиля поблескивают бока нашей машины. Над озером, далеко от берега, летят бакланы. Я провожаю их взглядом и вдруг вижу необычное. Далеко от берега что-то черное и длинное медленно плывет извивающейся полоской, будто гигантская змея. И тогда в памяти сразу всплывают воспоминания о прочитанных в газетах и журналах доисторических и загадочных гигантских существах. И вот теперь я сам очевидец. Вижу своими глазами, как чудовище, то исчезая, то появляясь среди синих волн, неторопливо изгибаясь, плывет по озеру.

Скорее к биваку, схватить бинокль, рассмотреть подробнее. Сердце колотится от быстрого бега.

Бинокль как на зло куда-то запропастился среди кучи вещей в кузове машины. Но вот он у меня в руках.

— Лохнесское чудовище! — на бегу говорю я своему товарищу.

— Где, какое чудовище? — с удивлением и встревоженно спрашивает он меня и, видя мое возбуждение, мчится за мною.

Наверное, со стороны странно выглядели два человека, несущиеся по берегу.

Вот наконец и холм. Сдерживая через силу дыхание и разошедшееся сердце, я навожу бинокль на озеро. Ничего не видно, опоздал, чудовище ушло в глубину озера и сейчас отлеживается в прохладной воде на илистом дне. Впрочем, надо внимательно посмотреть. Вон там показалась черная извилистая полоска. Биноклем никак не могу попасть на нее. Наконец мелькнула в поле зрения, появилась… Три баклана, вытянувшись гуськом, затеяли странную игру. Они, слегка подныривая, плывут друг за другом, их черные тела очень похожи издалека на черные кольца загадочного чудовища. Вот так лохнесская загадка! Теперь мой товарищ посмеивается надо мной. И при каждом удобном случае, когда разговор заходит о чем-нибудь необыкновенном, издевательски напоминает: «А, знаю, лохнесское чудовище!»

На ночлег пришлось переставить машину и лагерь с берега Балхаша на ближайший бугор, подальше от комаров. Небо было чистое, ясное, но солнце зашло в темную полоску туч. Спать не хотелось в палатке, поэтому расстелили брезент и над ним натянули пологи.