Там помнят о нас

— Вот, товарищи, мы и собрались наконец все вместе! — сказал командир отряда. И добавил осевшим голосом: — Кроме тех, кто не вернулся с боевых заданий… Почтим их память минутой молчания. — Все встали, сняли головные уборы, опустили головы… — Садитесь… Мы не забудем их. Лучшей памятью о погибших товарищах будет успешная боевая деятельность отряда!.. Теперь о дальнейшей работе. Я считаю, что сделано нами уже немало. Но как будет дальше, не знаю. Обстановка резко изменилась: о нашем приходе сюда стало известно противнику. Кто же в этом виноват? Конечно, сыграли здесь свою роль объективные причины, но с нас вины никто не снимает. Как бы то ни было, а работать нам после этого станет гораздо труднее и опаснее. Тем не менее мы будем бить оккупантов, уничтожать их боевую технику всеми имеющимися у нас средствами! Для этого объединим наши усилия, мобилизуем возможности. Необходимо также повысить бдительность при встречах с местным населением, среди которого могут оказаться скрытые наши враги — агенты гестаповцев.

Бажанов сел на бревно, лежавшее у костра, достал кисет. Руки его подрагивали: тяжело переживал командир отряда новые потери.

— Конечно, и сами виноваты.

— Надо не забывать, где находимся и с кем разговариваем.

— Большинство из нас второй раз в глубоком тылу врага, а ведем себя иногда словно в студенческом общежитии.

— Точно. Чего уж там! — слышались осуждающие голоса.

Все были согласны с тем, о чем говорил командир отряда.

Затем слово попросил Галушкин. Он встал, снял шапку, оглядел собрание.

— Товарищи! — начал замкомандира отряда. — Ребята, вы давно и хорошо знаете меня. Не раз мы были вместе на боевых заданиях. Я заверяю вас: мы сделали все, что было в наших силах, что зависело от нас… На нашем пути попался один из тех иуд, о которых говорил командир отряда.

Я обещаю все силы, которые есть еще во мне, всю ненависть к немецко-фашистский захватчикам, которая сжимает мое сердце и бурлит в моей крови, целиком отдать на то, чтобы отомстить за погибших товарищей! Чтобы приблизить день нашей победы над гитлеризмом! Чтобы на советской земле не осталось ни одного немецко-фашистского захватчика. — Он помолчал немного, глубоко вздохнул. — Товарищи, я прошу собрание принять меня в партию!.. Хочу продолжать борьбу с оккупантами коммунистом!

Выступление заместителя командира отряда всколыхнуло ребят. Они давали обещание сражаться с гитлеровцами, не щадя ни сил, ни жизни!

Комсомолец Иван Рогожин попросил принять его в ряды большевистской партии. Следом за ним так же поступили Иван Домашнев, Алексей Моргунов, Богдан Дубенский и другие омсбоновцы…

После собрания на Большую землю была отправлена радиограмма с отчетом о проделанной работе. Сообщили о встрече с отрядом лейтенанта Озмителя и с местными партизанами.

Информируя о фактическом положении своего отряда, мы просили командование оказать нам помощь боеприпасами, продовольствием. Высказали крепкую уверенность в своей готовности продолжать боевую работу.

16 апреля получили ответ из Москвы.

Центр просил передать координаты площадки, на которую они могли бы сбросить нам с самолета грузы, и указать наши сигналы. О времени вылета к нам самолета обещали сообщить дополнительно.

„Подарок“ фюреру

На вторую ночь пребывания в новом лагере четыре группы по три человека ушли на разведку в ближайшие деревни.

Группа Моргунова, побывавшая в деревне Шарино, узнала, что каратели после нападения на наш лагерь принесли одного убитого и одного тяжело раненного солдата. На нескольких немцах крестьяне видели марлевые повязки.

Жители деревень Ольша и Кисели рассказали разведчикам, что в бою с партизанами на переправе через Березину гитлеровцы потеряли семь человек убитыми и ранеными. Кроме того, были убиты пять полицейских.

Разведгруппы принесли картофель, зерно, а главное — соль, которая у нас уже кончилась. Этими продуктами надеялись прохарчиться несколько дней и подготовиться к новым диверсиям.

Ночью 18 апреля услышали грохот мощного взрыва. Засекли направление. Я проверил запись в блокноте. Оказалось, что в той стороне, в трех километрах восточнее деревни Шаховцы, стояла одна из наших МЗД.

— Так это же наша сработала! — сказал радостно Бажанов.

— Конечно, наша! — подтвердил я.

Послали разведку. Ждали ребят с нетерпением. Они долго не возвращались: таясь в камышах, разведчики наблюдали, как немцы тушили горящие, разбитые вагоны, подбирали раненых и уносили в санитарные автобусы.

„Ага! Получили, гады! Это вам за Сережу Корнилова, за Володю Крылова, за Мишу Лобова, за Володю Кунина!“ — шептали ребята, до крови кусая губы и с трудом сдерживаясь, чтобы не открыть огонь.

Подорвался эшелон противника с живой силой, следовавший в сторону Орши. В результате крушения было разбито двенадцать пассажирских вагонов. Убито и ранено много вражеских солдат и офицеров…

19 апреля радист Ковров принял радиограмму из Москвы, в которой нам предлагалось подготовить площадку, указать близлежащие населенные пункты, условные знаки, сигналы для самолета и удобное для нас время выброски.