Там тепло, там мой папа

И это было правильным решением. Ватсап, Телеграм, ВК, Одноклассники – вся эта братия безмолвствовала, потому что в телефоне отсутствовала сим-карта. Какая красота! Анна брала с собой бесполезный аппарат только ради фотографий.

Они вышли из метро, не доезжая одну остановку, чтобы пройтись по улице Панфилова и послушать музыкантов. Людской поток устремлялся в обе стороны – вверх и вниз. Это еще одна особенность Алматы, которая удивила по приезде. Если идти к горам, значит, вверх. Сейчас к дому следовало идти от гор, значит, вниз. Местные не задумывались над этим, орудовали направлениями привычно, а приезжих озадачивало, что у города есть верх и низ.

Тут и там голосили музыканты. Дядька с аккордеоном сочным басом исполнял песню Магомаева про море. Чуть дальше расположилась группа парней, как настоящие звезды, с барабанной установкой и микрофоном на стойке. Они пели что-то на английском. Рядом стайками околачивались девчонки и строили артистам глазки. Через квартал послышались звуки домбры, играл и пел задорную песню мальчишка лет пятнадцати. Вокруг него толпились люди и подпевали. Анна пожалела, что не знала слов. Как-то само собой она начала прихлопывать в такт музыки. Стоящая впереди пожилая казахская пара обернулась. Женщина кивнула ей как старой знакомой и тоже захлопала в унисон. Скоро все и пели, и хлопали. На протяжении всей этой шумной улицы гуляло многоголосье на разных языках, и никто ни на кого не косился. А Анна еще ехать сюда побаивалась, дурында…

Дома выпили по чашке травяного чая, тоже с Урала. Гульмира жаловалась на проблемы со сном, потому и прибыл к ней с любовью и заботой особый чай. Больше всех оценил напиток кот. Он пытался залезть на стол, только бы получить доступ к вожделенной кружке.

– Кот-наркоман – горе в семье, – сказала Гульмира.

– Там корень валерианы, вот его и плющит, – объяснила Анна. – А моему плевать, он так бурно не реагирует.

Как и полагается кармическим сестрам, у каждой дома жил котейка. Совпадать так совпадать – и в большом, и в малом.

– Так, что у нас завтра в планах… – Гульмира выдворила хвостатого из кухни и закрыла за ним дверь. – Поедем на Коктобе, но сначала баурсаки, ты же хотела.

Да, Анна мечтала о бешбармаке и баурсаках, потому в разговорах неоднократно их вспоминала. Столько лет прошло, а вкус до сих пор не забылся. Подруга, как мощный компьютер, хранила в голове всю информацию.

– Куда ты скажешь, туда и пойдем. Только давай насчет денег решим. Везде платим пополам.

– Да ладно тебе, у меня все под контролем! – отмахнулась Гульмира.

– Не ладно, так не пойдет. Я уеду, а ты зубы на полку положишь. Завтра обменяем рубли на тенге и закинем тебе на карту.

Гульмира зевнула.

– О, кажется, чай начинает действовать. Хорошо, я же знаю, ты не успокоишься. Обмен так обмен.

– Слышишь? – вдруг спросила Анна.

– Что?!

Гульмира застыла на полпути к новому зевку, прислушиваясь к звукам из недр квартиры. Кот, что ли, творит какую-то пакость…

– Не слышишь? – снова прозвучал вопрос.

– Да не слышу я ничего.

– Эх ты, а я слышу. Меня ласково зовет императорская кровать!

11 июля

Понятное дело, утром никакой йоги опять не случилось. Из ранее намеченных ритуалов соблюдался только кофе. Анна возилась с туркой, попутно выясняя у дочери, как у них с котом дела.

– Уничтожил очередное зарядное устройство, – сообщила она Гульмире, которая возникла на кухне, растрепанная, как домовенок Кузя.

– Вредитель. А ты знала, что кошка – единственное животное, которому разрешено входить в мечеть?

– Надо же. А собаки?

– Балда, я говорю, что единственное, а ты про собак спрашиваешь. Что у нас сегодня?

– «Баварский шоколад».

– Наливай!

Судя по погоде, день обещал быть жарким. Ну, а как иначе – середина июля. Потому опять запаслись бутылками с водой и направились в сторону парка 28-ми панфиловцев. По дороге Анна напомнила про обменник.

Перед поездкой она озвучила девиз отпуска: «Не усложняй!» То есть никаких сложностей ни себе, ни другим. Это касалось и материальной стороны. Поэтому успокоилась она только тогда, когда рубли превратились на тенге и перекочевали на карту Гульмиры.

В парке уже носились бегуны, все, как один, с особенным выражением лиц, сосредоточенные и одухотворенные. По дорожкам, никуда не торопясь, гуляли вездесущие голуби и бодрые старушки с палками для скандинавской ходьбы.

– Вот, смотри. А нас даже на йогу утреннюю не хватает, – попеняла Анна.

– У нас каждый день марш-бросок, так что мы побольше их оздоравливаемся, – парировала Гульмира.

Аллея вела их к собору, который возвышался в центре парка среди легкомысленно трепещущей зелени. Его купол просвечивал золотистыми всполохами между ветвей, но, когда подошли ближе, Анна ахнула при виде открывшейся красоты.

– Хочу зайти в храм, поставить свечки.

– Конечно, иди. Я подожду тебя в тени.