Там, у края неба (СИ)

— Я и не отрицаю своей вины, и даже согласен выплатить вам некую сумму…

— Может, хватит высокопарных слов о доверии?.. — голос отца Розамунды изменился. — Это у вас хватило дерзости жениться, хотя уже официально являлись женихом моей дочери, так что не вам читать мне проповеди об идеальной семье! Я уже устал слушать все эти глупости! И деньги тут ничего не изменят!

— Согласен… — а вот теперь и тон Патрика стал чуть жестче. — Если я, находясь в статусе жениха вашей дочери, позволил себе вступить в светский брак, то вы имеете полное право заявить о расторжении помолвки. Впрочем, это и без того сделала ваша дочь, а значит…

— Да ничего это не значит!.. — кажется, гость стал выходить из себя. — Вы оба совершили ошибки — и только! Беда в другом: то, что произошло — это недопустимо и позорно, и потому необходимо сделать все, чтоб без промедлений сгладить всю эту историю. Если разобраться, то именно вы, вернее, ваши нелепые и нелогичные поступки привели к тому, чем, собственно, все и закончилось. Если б вы внезапно и без объяснений причин не покинули столицу, то такого скандала никогда бы не произошло, а это значит, что во всей истории виноваты как раз вы, и вам ее исправлять.

— Что вы имеете в виду?

— Вы сейчас же объявите, что разрыв помолвки — это всего лишь недоразумение, которое, по счастью, сумели вовремя исправить. Затем вы немедленно оформляете развод со своей так называемой женой, и уже на следующий день женитесь на моей дочери. Свадьбу можно устроить очень скромную, без торжества и излишней пышности, потому как в данный момент они совершенно излишни.

— Я не намерен выполнять вашу более чем странную просьбу.

— Это не просьба, а приказ.

— Вы не в том положении, чтоб командовать.

— Ошибаетесь!.. — было понятно, что гость, можно сказать, дошел до белого каления. — До этого времени по отношению к вам я вел себя достаточно вежливо, стараясь не переступать границ дозволенного, но вы не желаете ничего слышать, и мне надоело впустую сотрясать воздух! Значит так: или вы выполняете то, что я требую, или я отправляюсь в инквизицию, и сообщаю святым отцам о том, что верны все слухи о темных делишках сына герцога Нельского и его связях с черными колдунами. Не сомневайтесь, я найду нужные слова, чтоб мне поверили.

— Что-что?

— Простите, но я загнан в угол, и потому не собираюсь долго расшаркиваться перед вами. Или вы в течение сегодняшнего дня выполняете то, что я сказал, или завтра с утра в Святой инквизиции будет лежать бумага с описаниями мерзостей, которыми вы будто бы занимались.

— Как обманчива внешность… — задумчиво произнес Патрик. — Ранее я считал вас более разумным и здравомыслящим человеком. Хотя если учесть тот спектакль, который вы велели разыграть некоему музыканту, чтоб привлечь мое внимание к Розамунде… Кстати, примите на будущее добрый совет: за выполненную работу людям нужно платить, иначе они не держат язык за зубами, и осуждать за это их не стоит.

— Не понимаю, о чем вы говорите!

— Полноте! Или вы считаете, что если однажды вы э-э-э… сумели добиться желаемого результата, то это получится и в дальнейшем? Советую не обольщаться.

— Не сомневайтесь — я найду, что написать святым отцам… — рявкнул отец Розамунды. — Во время вашего отсутствия в столице, по городу ходило много слухов о ваших странных наклонностях. Думаю, вам рассказали, в чем именно вас подозревали, так что Святая инквизиция должна была заинтересоваться вами еще тогда, только вот впрямую обвинить в колдовстве родственников короля вряд ли кто решится. Могут не обратить внимание на анонимное послание (и то вряд ли!), но вот если они получат серьезную бумагу от уважаемого человека, на основании которой можно начать расследование…

— Я так понимаю, что под уважаемым человеком вы имеет в виду себя?

— Не боитесь оказаться в церковной тюрьме, а то и на костре?.. — разошелся гость. — Или рассчитываете, что родство с Его Величеством вас спасет? Я бы на вашем месте хорошо подумал, вернее, очень хорошо…

— А вам не кажется, что вы перехватываете в своих угрозах?

— Ничуть! Мне нужно спасать репутацию семьи, и ради этого я пойду на что угодно! Я всегда могу заявить, что моя дочь узнала о ваших колдовских делах, а потому до смерти боялась вас, и только по той причине проявила благосклонность к Валентайну — ей же требовалась хоть какая-то защита! Подобные слова будут считаться уважительной причиной, и отныне по отношению к моей дочери общество проявит самое искреннее сочувствие… Вам, уважаемый господин Патрик, не помешает знать одну простую истину — чем нелепей ложь, тем быстрее люди в нее верят.

— Покиньте мой дом.

— Разумеется, я уйду, но даю вам срок до вечера. Потом пеняйте на себя.

— Вновь должен заметить, что вы здесь слишком задержались. Еще вам не помешает запомнить и то, что отныне в этих стенах вы не считаетесь желанным гостем.

— Это ваш окончательный ответ?

— Да, и другого вы не получите.