Там, у края неба

– Патрик, давай передохнем... – почти прошептала я. Хотя мы и отошли на небольшое расстояние от холма, но говорить громко каждый из нас опасался.

– Здравая мысль... – шагнув в сторону, Патрик уселся на сухую траву, которой тут хватало. – Если честно, то меня уже ноги не держат.

– Не тебя одного... – я села рядом, прижавшись к мужу. Говорить не хотелось, зато успокаивало ощущение теплого человеческого тела рядом с собой. Помолчав немного, все же спросила:

– Как думаешь, эти... Они нас здесь не достанут?

– Главное, нас на холме нет. Помнишь, служанка в гостинице нам говорила, что возле развалин оставаться нельзя, да и на самом холме задерживаться не стоит? Вот мы с него и ушли. Как только немного рассветет, сразу же пойдем отсюда.

Время текло невероятно медленно, и мне казалось, что это была самая длинная и страшная ночь в моей жизни. Тут уж не до сна – страшно лишний раз даже глаза закрыть, и даже разговаривать не хочется, а в голове только одно – побыстрей бы рассвет!

Как только небо стало немного светлеть, и стало различимо то, что находится вокруг – вот тогда мы с Патриком пошли прочь от этого места. Я же, вновь и вновь вспоминая события ночи, дала себе слово, что больше на этот холм ногой не ступлю! Сделаю все, чтоб даже рядом не оказаться! Думаю, и Патрик придерживается такого же мнения. Теперь я понимаю, отчего люди не ходят этой дорогой, и дурная слава этого места вполне заслужена.

Когда мы дошли до того места, где вечером расположились на отдых, то солнце уже заливало землю своими теплыми лучами. Бессонная ночь давала о себе знать, и перед тем, как идти дальше, надо было хоть немного передохнуть, так что мы решили поспать, и иначе нам просто не выдержать – оба были измотаны донельзя. Уснули сразу же, только вот мне снилась всякая чушь – я шла длинными извилистыми коридорами средь колышущихся теней, и знала, что за одним из поворотов притаилась опасность, и после того, как я туда сверну, мой путь на земле будет закончен. Я даже ощущала, как в меня вот-вот вонзятся чьи-то острые зубы, и из их железной хватки мне уже не вырваться, как ни старайся... Жуть! Сон, как круговерть, повторялся снова и снова, будто передо мной без остановки играли одну и ту же сцену, или же я без остановки читала неприятную страницу в книге.

Не знаю, как мне удалось вырваться из этого круговорота, но когда я открыла глаза и поняла, что ночные страхи остались позади, а вокруг самый обычный теплый день – вот тогда я испытала ни с чем несравнимую радость. Патрик все еще спал, только вот его сон никак не назовешь спокойным – муж стонал во сне и дергался, будто куда-то пытался бежать. Похоже, что его тоже терзают кошмары, и если они схожи с тем, что снилось мне, то эту дрянь лучше не видеть.

– Патрик... – я стала трясти мужа за плечо. – Патрик, просыпайся...

Надо сказать, что мне стоило немало сил разбудить дорогого супруга, который никак не хотел просыпаться, но когда это удалось, то бедняга еще долго не мог придти в себя, пытаясь успокоиться после беспокойного сна.

– Чего только не приснится... – выдохнул он. – Фу, мерзость какая! По счастью, это был только сон...

– Мне тоже снилась такая гадость, что вспоминать не хочется... – вздохнула я. – Главное, мы с тобой живы.

– Это верно... – Патрик потряс головой, прогоняя остатки сна. – Так лишний раз и подумаешь о том, как же хорошо жить на свете!

– Тут я не спорю! А вот сегодняшняя ночь... Как думаешь, что это было?

– Да тут хоть думай, хоть не думай... Похоже, семейка рудознатцев в свое время связалась с черным колдовством, получив умение искать богатства под землей, только вот радости им это не принесло. Могу только предположить, что они были, скажем так, привязаны к этому месту, и покинуть его никак не могли. Уверен, что те люди, которых мы там увидели – это и есть пропавшие рудознатцы, вернее, то, кем они стали. Как сказала мне та лесная ведьма – темное колдовство и черные обряды извращают сущность и меняют судьбы людей. Ну, что за непонятные щупальца мы с тобой видели помимо тех призрачных фигур – это я никак пояснить не могу, ясно лишь то, что они не желают отпускать тех, кто имел неосторожность придти на холм в темное время суток. Хотя неизвестно, что там бывает днем... Впрочем, не стоит забивать свою голову тем, что мы не можем понять – своих проблем хватает. Со всей определенностью можно сказать одно: людям на том холме находиться не стоит, ведь не просто же так при одном упоминании об этих развалинах, здешние жители выходят из себя.

– Эти четверо...

– Ты о здешних татях?.. – чуть усмехнулся Патрик. – Думаю, об этих людях мы больше никогда не услышим. Видимо, они знали (во всяком случае, тот бородач – без сомнений), как можно добраться до золота рудознатцев, и хотели, чтобы мы таскали им золото из-под земли, как мальчишки таскают печеные каштаны из огня, да только вид сокровищ лишил их как осторожности, так и способности трезво мыслить. Ну, золото еще и не таких ломало...

– Главное – мы живы. Правда, у нас сейчас ни лошади, ни запасов, ни денег...