Там ветра летят, касаясь звезд - V (СИ)

- Моё наследство, досталось при переселении от моего папы.

- Ух ты, какая древняя! Теперь я понял, почему папа Мири попросил осторожнее с ней обращаться. У него там колечки для хвостика лежат. Он не стал их перекладывать. Ну, я пошёл.

Наконец Фе остался один. И не мог решиться взять шкатулку в руки. Он никак не мог вспомнить свои первые ощущения от прикосновения к ней, когда ему выделили жильё на Ойлуре, и он занялся разборкой принадлежащих ему вещей. Хотя, что он мог вспомнить? Сил у него на тот момент было совсем немного, и Фе ужасно это раздражало. Так что, скорее всего, ничего не почувствовал.

Фе приподнял шкатулку, увидел небольшой искусно вырезанный цветок и стал экспериментировать, последовательно нажимая когтем на все лепестки, наконец, один из них чуть дрогнул, и тут снизу выдвинулся ящичек, битком забитый исписанными мелким почерком листочками. Вглядевшись, Фе ахнул, это были послания Йену к самому себе, вернее, к нему.

«Йен, малыш, так вот что ты писал!»

Фе стал бережно перебирать листки из тонкого и прочного искусственного материала, сортируя их. Они заполняли всё пространство потайного ящичка, а в самом низу, под ними обнаружился сложенный желтоватый лист. И Фе решительно развернул послание, адресованное ему.

«Светлого пути, спасший моего сына! Я безмерно благодарен тебе за это. Не мучай свою душу, прими выбор Богов, я не держу на тебя зла. Да, моего Йена не будет, но останешься ты. Я долго думал и решил, что могу и тебя назвать моим сыном…»

Рэрди излагал свои мысли простыми словами, идущими от самого сердца. Фе читал, и по его щекам текли и текли слёзы, столько нежности, понимания и всепрощения, житейской мудрости было в этих строках, написанных незнакомым ему рэрди. Фе мучило чувство вины за то, что лишил его сына, но Ирани, так он представился, с сожалением писал, что его Йен слаб духом и не выжил бы один, но благодаря чужаку обязательно выживет. Уже в самом конце Ирани упомянул о том предсказании оракула и об исинэ.

«Знай, я горжусь, что у тебя, моего сына, родятся исинэ, что бы и кто бы ни говорил. Я желаю тебе счастья, Зорген Ферехт», – написал Ирани и приписал, что разрешил сыну его прочитать.

Фе долго сидел, закрыв лицо руками. Его впервые, с момента, когда он очутился в чужом теле, отпустило. То, что папа скрадика принял его, потрясло и в то же время успокоило, подарило душе покой. Может быть, душа Йена когда-нибудь вернётся в этот мир.

«Ирани… Ираниэн Ферехт», – прочитал он подпись, – «третий младший муж Карсскена Ферехт и первый младший муж и единственный Уаррена Ферехт».

«Отец Йена и Бройга, погиб на зимней охоте, мои мужья родные братья», – приписал он к имени второго скрада. – «Я всегда любил Карсса, но родители отдали меня Уарру, но Боги восстановили справедливость. Светлого пути тебе, воин! Жрец сказал, что вернуться может лишь душа настоящего воина, защитника Империи. Знай, моё сердце рядом с тобой, мои думы о тебе и твоей семье, о твоих детях и моих внуках. Не знаю, получилось ли у меня увидеть в зеркале оракула исинэ, но оно мне показало в ответ на мою просьбу двух маленьких смешных ушастеньких рэрди с хвостиками, с умненькими и хитренькими синими и зелёными с окантовкой глазками. А потом вдруг двух взрослых красавцев в красивой одежде с малышами на руках. Очень хочется надеяться, что это и были исинэ. Прощай, Зорген Ферехт, которым стал мой малыш Йен. Твой папа Ирани».

====== 8 часть Его рэрди ======

Читать послание Йена Фе был не готов ни физически, ни морально. Он даже посмеялся про себя над своей нерешительностью. Ну, что мог написать ему маленький мальчик? Тем не менее Фе было не по себе. Единственное, что он сделал, переснял все записи и положил листки в сейф, оставив саму шкатулку на столе.

«Надо же, вот, значит, почему я её тогда не продал!»

У него даже был на шкатулку покупатель, который хотел сделать подарок своему младшему мужу, но у Фе не поднялась рука, не смог он её отдать в чужие руки, хотя деньги были, ой, как нужны.

«Надо бы перебрать свои старые вещи, вдруг что-нибудь ещё всплывёт…»

А блокнотик тот, от которого в шкатулке лежали листки, он хорошо помнил, тот ему в своё время здорово пригодился.

Фе лёг, вытянувшись поверх покрывала, ему не хотелось двигаться вообще, и закрыл глаза. Дверь в спальню приоткрылась, потом чуть дрогнула кровать. К нему всем телом приник Юалли и обхватил его руками. Принюхался, а потом нежно стал слизывать с его щёк солёные дорожки слёз.

- Люблю тебя, больше жизни… знай и не сомневайся… я пойду за тобой на край вселенной… мы пойдём все… плачешь ты, плачем все мы… чувствуем твою боль…

«Идиот, совсем забыл… похоже, не закрылся…»

- Исинэ сидят у тебя под дверью и переживают, что их папе Фе плохо. Наверное, и Мири почувствовал, если даже я…