Там высоко, высоко (СИ)

— Ты самая прекрасная… самая неземная… самая желанная…

Его руки сжали мои плечи, а глаза с такой нежностью посмотрели на меня, что все сомнения растаяли.

— Подожди, — шепнула я, и он послушно замер.

Я коснулась его шероховатой щеки, погладила теплые губы, ощутила чуть заметный шрам на подбородке. Лоран не шевелился, позволяя исследовать себя. На шее так тревожно билась жилка, что я с трудом сдержалась, чтобы не утешить ее поцелуем. Пуговицы сюртука расстегнулись легко, и Лоран моментально сбросил его, не спуская с меня глаз.

В белой рубашке он выглядел восхитительно.

— Теперь я?

Голос Лорана звучал приглушенно, а от легкой хрипотцы по спине пробежали мурашки. Прикусив губу, я кивнула, и с нарастающим страхом стала следить, как его пальцы неторопливо высвобождают пуговицы из петель: одну за другой. Когда блузка оказалась расстегнутой, Лоран развернул меня к себе спиной. От его поцелуев голова кружилась все сильнее, и я сама не заметила, как блузка вместе с корсетом присоединились к сюртуку. Невольно охнув, я скрестила руки на груди, но они с мягкой настойчивостью были разведены в стороны.

— Звездочка моя, не бойся меня, — прошептал Лоран мне на ухо.

Одна рука принялась поглаживать мою грудь, а вторая спустилась ниже к шнуровке на юбке. У меня мелькнула паническая мысль, что надо потушить свет, но она растаяла без следа, когда его губы принялись ласкать шею. Соски обрели почти болезненную чувствительность, и из моих губ вырвался невольный стон, когда Лоран сжал их чуть сильнее.

С обреченной покорностью я проследила, как юбки с мягким шорохом упали к ногам. Усадив меня на край кровати, Лоран встал передо мной на колени.

— Знаешь, о чем я думал там, в твоей лавке, когда ты белкой скакала по книжным полкам? — прошептал он.

— О чем? — Блеск его глаз завораживал.

Теплые ладони скользнули по внутренней стороне бедер, но замерли на полдороге и двинулись вниз.

— О том, что у тебя удивительно хрупкие щиколотки…

Он высвободил мои ступни из туфель и стянул шелковые чулки.

— А еще о том, как было бы приятно целовать твое восхитительное тело. Заставлять извиваться в своих руках.

Его ладони вновь начали медленное движение вверх, а сам он придвинулся ближе и нашел губами сосок… Теплые волны накатывали, отступали и вновь накатывали. Тело горело, и я уже не знала: стыд был тому виной или наслаждение. Но всякий раз, когда из моей груди готовился вырваться протестующий крик, мой мучитель прижимал к себе и гладил по спине, шепча милые глупости. А когда я успокаивалась, начинал снова ласкать меня. Раз за разом его ласки становились все более смелыми. Мне уже не хотелось, чтобы он останавливался. Он вынуждал мое тело испытывать все новые удовольствия, которые распаляли все сильнее. Поэтому, когда он неожиданно отстранился, я испытала жесточайшее разочарование. Разгоряченное поцелуями тело напоминало расплавленный воск. Раньше я не замечала в комнате сквозняков, а теперь они вызывали неприятный озноб. Тело требовало тепла и новых ласк. Оно мечтало о проникновении. И когда обнаженное тело Лорана накрыло мое, я не смогла сдержать вздох удовлетворения.

— Звездочка моя, еще не поздно передумать, — прошептал мой невозможный некромант.

Я с трудом разлепила свинцовые веки. Он нависал надо мной: такой большой, сильный, родной. На его ключице я заметила родинку странной формы. Ее края чуть выступали, в то время как сердцевина была вдавлена внутрь. Пожалуй, чем-то это напоминало воронку. Когда я обвела ее языком, Лоран застонал, прижимаясь ко мне. Его губы поймали мои губы в плен, и мир перестал для меня существовать.

Сквозь плотные шторы пробивался яркий свет. В спальне никого не было, из соседней комнаты раздавалось гудение котла, а тело ныло. Кутаясь в покрывало, добрела до ванной. Количество всевозможных баночек и бутылок со всевозможными бальзамами и ароматическими маслами с прошлого раза заметно приумножилось, а на вешалке висел женский халат. Некоторое время я стояла под горячими струями, и в голове была полная сумятица. Я никак не могла разобраться в своем отношении к тому, что произошло ночью. Но больше всего тревожил Лоран. Что он теперь думает обо мне? Пожалуй, последнее беспокоило сильнее всего. Я пустила холодные струи, но и они не смогли избавить от нарастающего чувства замешательства.

Когда, наконец, решилась покинуть ванную комнату, обнаружила, что прошло довольно много времени. И за это время спальня претерпела разительные перемены. Она вся была заставлена букетами астр. Желтые, красные, белые, темно-бордовые — они напоминали звезды. Лоран стоял посреди этого цветочного царства и смотрел на меня так, что все мои опасения растаяли без следа.

— Так что любят феи на завтрак? — спросил он. — В книге я не нашел ничего про это.

— А что нашел?

— Что это самые обворожительные создания на свете, которые могут вскружить голову любому мужчине.

Я невольно улыбнулась ему в ответ.

— Мне кажется, твой отец преувеличивал.

— Думаю, нет, — покачал головой Лоран, притянул меня к себе и поцеловал в макушку. — Как и то, что феи очень хрупкие создания и их нужно беречь.