Там, за четвертой стеной

– Да успокойтесь, никто не собирается вас шантажировать. Это методы ваших политиков, мы к ним прибегаем крайне редко. Можете не верить, но мне было важно снять груз с вашей совести. Я жив, вашей вины в моей «гибели» нет. А насчет сотрудничества…Вот вы говорили о балансе сил, о недопустимости получения преимущества. Сами-то не замечаете, что ваша сильная и некогда великая страна с каждым днем катится в пропасть? Ваш президент – несчастный старик, путающий слова, марионетка в руках большого капитала, его стыдятся даже настоящие патриоты. Страну разъедают коррупция и банды, которые захватывают целые города при полном бездействии полиции. Экономика рушится, народ беднеет. Христианские ценности? Про них все забыли, сейчас в моде моральное разложение, его выдают за благо. Расовые предрассудки в прошлом, теперь притесняют белых. Плюс тотальное выдавливание умных и талантливых людей из всех значимых сфер. И при этом вы еще пытаетесь что-то диктовать миру, бряцаете оружием. Во что превратилась ваша держава, Майкл, не задумывались? Разумеется, задумывались и, конечно, мне об этом не скажете. Россия может просто наблюдать, как Америка сама себя уничтожает, даже не вмешиваясь.

Я говорил, а сам внимательно следил за реакцией. Кажется, доходит. Во всяком случае, отчаяние отступило. Ну же, не психуй, выслушай!

– Я вам скажу парадоксальную вещь, – продолжил я после паузы. – Мы, русские, как ни странно, совсем не против возрождения старой доброй Америки, сильной и предсказуемой, достойного противника и надежного партнера. Подумайте над этим на досуге. Возможно, наши с вами цели совпадают… И это уже повод как-нибудь продолжить беседу. Помните, мы говорили о рыбалке? Можно устроить где-нибудь на берегу Дуная, на вашем новом месте работы…А сейчас мне пора домой.

– Подождите, Сергей. Я так и не понял, как вам удалось обойти «Маат»? Профессиональный интерес.

– А, ну тут есть маленький фокус, точнее, методика наших психологов. Помните, я рисовал картинки – вы голый, вы одетый? Не качайте головой, я совершенно серьезно. По этому принципу были совмещены наши со Смелковым биографии. Часть его, часть моя, представленные в деталях, зафиксированные на подсознании. Конечно, с обычным человеком такое не прокатит, но с моей способностью к запоминанию – сработало. Ну и было несколько секретных тумблеров, слов-связок, благодаря которым я мог контролировать ситуацию даже под сильным давлением. Кстати, в проруби тонул действительно я…И боязнь ледяной воды правда есть.

Время поджимало, меня ждали. Я поднялся и хотел быстро раствориться в темноте, не прощаясь, но Майкл снова меня остановил:

– Есть еще один вопрос, возможно, глупый. Почему ваш проект или вашу… контроперацию назвали «Четвертая стена»?

– А, ну тут никаких секретов, – улыбнулся я. – Любите театр? Вспомните театральные декорации. Чаще всего это три стены. Но есть еще одна, воображаемая, прозрачная, через которую на сцену смотрят зрители. Все мы иногда бываем там, за четвертой стеной, а жизнь разыгрывает перед нами фантастические сюжеты…

Я ехал в машине к порту и думал о Майкле. Надеюсь, он не наделает глупостей, не подаст в отставку, не покончит с собой, примет реальность, оценит, взвесит. И мы еще обязательно встретимся и, надеюсь, сумеем сделать что-нибудь вместе для спасения мира и человечества. Все-таки он неплохой человек, этот временно отстраненный оперативник ЦРУ Майкл Митчелл.

Конечно, я не сказал ему всей правды. Например, умолчал, что Марина после развода со мной-Смелковым вышла замуж за своего же мужа, настоящего Сергея Смелкова. И что именно он, числящийся в штатном расписании «Заслона» начальником клининговой службы, и есть тот самый инженер-гений, совершивший переворот в российской науке.

А еще я был вынужден умолчать, что домой меня повезет новенькое сухогрузное судно смешанного «река-море» плавания, дедвейтом восемь тысяч тонн, с усиленным корпусом ледового класса «Ice2», которое по чистой случайности является частью российского проекта особого значения.