Там, за горизонтом…

Я думал, что хуже, чем сидеть в одиночной камере, быть уже не может. Может… Еще как может. Вот оказаться практически заживо похороненным в металлической коробке, медленно подыхая от голода и не в силах что либо изменить, вот это совсем задница.

В камере я хотя бы мог тренироваться, а здесь… Да лучше бы та тварь меня убила! Я так и не в состоянии нормально двигаться. А боль? Адская боль постоянно преследующая меня? Не понимаю, почему организм не восстанавливается.

Понятное дело, что травмы были серьезными, но черт возьми!

– Макс, глянь-ка датчик температуры на первом сопле. – дядя оторвавшись от приема пищи рукой показывает на панель контроля двигателя, расположенную справа от меня.

Неловко дернувшись, пытаюсь понять, что привлекло внимание дяди. Ну да, я уже довольно неплохо разбираюсь в системах корабля, что радует. Ники не забывает и про мое обучение пилотированию этой жалкой посудины.

– Да вроде все в пределах нормы. – не видя никаких изменений в графике нагрева, возвращаю тело в исходное положение.

– Значит, показалось… – дядя облегченно выдохнул и вернулся к прерванному занятию.

Ах да, забыл упомянуть… У нас ЧП произошло пару дней назад – начали перегреваться сопла. Отчего и почему – непонятно. Мы сутки шли на гравитационниках, диагностируя двигатели на возможные поломки. Но так ничего и не обнаружили. Теперь вот дядя и дергался постоянно из-за этого.

Я его прекрасно понимаю – если, не дай бог, маршевые двигатели сдохнут, то нам придется идти на гравитационниках. С весьма большой вероятностью, не дожить до того момента, когда корабль войдет в систему. Уж очень медленно получится.

– Дядя Ники, а что мы будем делать, когда окажемся в этом твоем Араме. – пялится в мониторы, которые уже изучил до последней царапины мне надоело. Вот я и решаю поговорить.

Почему-то, все то время, как мы вырвались со станции, данная тема не поднималась в разговоре ни разу.

– То есть? – удивлено смотрит на меня Ники.

– Смотри, ты говорил, что у тебя там есть деньги, можно будет купить корабль, оборудование, нейросети и так далее. – я поворачиваюсь так, чтобы смотреть на собеседника. – А если их не хватит? Ну… Денег твоих…

– Хм… Если не хватит – заработаем. – абсолютно уверенным тоном отвечает он.

– Ну ты-то допустим и заработаешь… А я? – продолжаю донимать вопросами. – Я же по сути инвалид. Кому нужен такой работник? – жестоко, но надо смотреть правде в глаза.

– Уф… Инвалид он… – внезапно улыбается Ники. – Да тебя в нормальном медцентре за пару недель в порядок приведут. Будешь как новенький. – ободряет он меня.

– Ну ладно. Допустим… А платить кто за все это будет? Вдруг, тех денег, на которые ты рассчитываешь нет? – что-то меня в пессимизм сносит. – Вряд ли меня будут лечить бесплатно.

– Хм… Бесплатно не будут, это да. – дядя даже прекращает есть. – А в кредит запросто.

– И кто же даст кредит человеку без роду-племени? – чего-то он не того говорит. Кто ссудит деньги неизвестной личности.

– Государство, корпорации, армия. – начинает перечислять дядя. – Вариантов много. Заключишь договор с корпорацией какой-нибудь, они тебе все оплатят. Даже нейросеть заменят за свой счет. – он на мгновение замялся. – Правда придется отработать лет десять за все это. Но ничего, интеллект у тебя высокий. Думаю не пропадешь. Да и вообще, я же рядом буду. Выкрутимся.

Эх… Мне б его уверенность. Интерес к разговору пропадает, что толку вот так обсуждать, если мы сейчас болтаемся неизвестно где в открытом космосе. Перевожу взгляд на монитор радара.

Хм… Мне показалось или что-то мелькнуло, какая-то засветка. Взявшись за штурвал одной рукой, немного корректирую наш курс так, чтобы выровнять корабль носом к тому сектору, где мне почудилась засветка какого-то объекта. Одновременно перевожу радар в режем узкого луча и включаю передачу изображения с внешних камер на центральный экран.

Яркая вспышка полыхнувшая с него, чуть было не ослепила меня. Кое-как проморгавшись, вижу, как Ники, раскидав в сторону остатки пайка хватается за штурвал и резко выкручивает его в сторону, одновременно врубая на двигателях реверс, чтобы затормозить.

Не понимаю что происходит, поэтому просто наблюдаю со стороны, как, если судить по приборам, наш кораблик, крутанувшись волчком, замирает на месте. Что не говори, а гравикомпенсаторы у нас великолепные.

Это же с какими перегрузками сейчас останавливался корабль, а в кабине они нисколько не ощущаются. Интересно, что это сейчас было?

Легкий толчок, прошедший по корпусу, заставил меня посмотреть на экран, куда транслировалась картинка с видеокамер установленных на обшивке.

Ох! – Йок – макрёк! Растудыть твою в качелю!

Изображение поступало только с одной камеры, но этого хватало, чтобы понять – мы попали… На транслируемой картинке без труда просматривался контур чего-то весьма большого и массивного, хорошо прорисовавшегося на фоне многочисленных звезд, больше всего походившего на очертания передней части корабля, раз пять больше нашего.

Кидаю взгляд на дядю, и вижу как его лицо расплывается в идиотской улыбке:

– Добрались…

Эпилог