Там, за рекой

Некоторое время Александр Сергеевич соображал, как ему поступить. Ближе всего отсюда находились студенты и Селянин. Но они без оружия. Чтобы спуститься на кордон, нужно время. Козинский уйдёт. Эх, была бы у Сергеича винтовка! И тут дерзкая мысль пришла ему в голову: взять винтовку у браконьера. Ведь оставляет же он оружие хоть на минутку?

Положив рюкзак, Александр Сергеевич далеко обошёл балаган и по густому березняку подкрался снизу метров до тридцати. Козинский несколько раз входил в балаган, снова возвращался. Освежевал тура, порубил мясо, растолок кусковую соль, засыпал куски, огляделся. Ну, сейчас пойдёт к снежнику. Козинский в самом деле пошёл, но сперва взял в балагане винтовку.

Так ничего и не получилось.

Тогда возник новый план. Сергеич ушёл назад, пересёк речку Холодную, поднялся на уступ хребта, откуда видно балаган, и разжёг в кустах небольшой костёр. Когда нагорело, бросил в огонь охапку сырых веток, а сам поднялся выше и стал наблюдать, что будет.

Козинский сразу заметил дым. Как хорёк, юркнул в березняк и тоже стал наблюдать. Не меньше часа шло это выслеживание: Сергеич видел браконьера, а тот следил за костром и не заметил человека в стороне.

Браконьер не выдержал. Скользнул к балагану, поспешно набил мешок мясом и пропал в березняке.

Александр Сергеевич хмыкнул. План удался. Беглец пошёл в ту сторону, куда идти и ему. Это лучше. Ведь Козинский мог забиться глубоко в горы — через Тыбгу в долину Чессы, к отрогам Чугуша, где его не найти и взводу разведчиков. Но для этого преступнику пришлось бы приблизиться к испугавшему его костру. А он не рискнул.

Ночь Александр Сергеевич провёл в отвоёванном помещении. А утром, посчитав, что между ним и Козинским теперь легло порядочное расстояние, пошёл на запад и вниз к посёлку, чтобы сказать там, в каком квадрате обнаружен беглец.

3

Повязка, наложенная смотрителем приюта на рану Хобика, успела размотаться, намокнуть и потемнеть. Да и нужда в ней пропала — рана затянулась, только зудела и чесалась.

Некоторое время после происшествия в долине Речного Креста оленёнок ходил, волоча за собой обрывки тряпок, пока благословенные колючки не сорвали её.

Оленуха, вскоре нашедшая своего приёмыша, откровенно обрадовалась, потому что тряпки пугали её. Она тщательно зализала рану.

Пока держалась непогода, они не выходили из леса.

Ранним утром они вышли из глубокого заросшего ущелья к верхней границе леса и осмотрелись. На зелёных лугах кое-где ещё оставался снег, чёрными перьями из него торчали верхушки чемерицы. Тут оленуха нашла соль под отдельно стоящей пихтой. Её корни как-то странно приподнимались над землёй. Оленуха несколькими ударами копыт разбросала снег, к великому удовольствию Хобика, под редкой сетью толстых корней обнаружилось несколько кусков каменной соли. Олени жадно принялись лизать их. Это было место, куда Саша Молчанов принёс на себе и сбросил недавно около пуда каменной соли. Звери успели вытащить из-под корней немало просоленной земли, оголили их, и корни как бы висели над землёй, впиваясь в неё только концами.

Потеплело, дождь прошёл. А вскоре над альпикой выглянуло солнце. Красивый, яркий день после ненастья придал оленям смелости. Неподалёку вышли ещё три ланки с малышами. В мире все выглядело благополучно. Они бродили по лугам, паслись. Чужие три ланки с малышами прибились и уже не отходили. Вот и новое стадо, все члены которого сразу же признали в старой оленухе достойного вожака.

Под вечер к стаду привязалась рысь. Старая оленуха не видела её, но почувствовала. Зная повадки хищника, она тотчас подала знак тревоги и увела стадо на большой чистый склон горы, где трава была реже и хуже, зато не нависали ветки деревьев или скальные козырьки, среди которых рысь скрадывала расстояние. Догнать оленей на открытом месте она не могла. Протяжный, резко оборванный под конец вопль её, как выражение недовольства, уже не испугал стадо.

В сером предрассветье, когда чёрные скалы только-только начали прорисовываться на светлеющем небе, с хребта вдруг посыпались крупные камни. Туры вскочили, подхватились и вмиг исчезли, только щебёнка затрещала под копытами. Оленуха осмотрела вершину. Там, изредка показываясь на светлом фоне, по самому гребню вышагивал скучающий медведь.

И тут её вновь повергло в смятение необъяснимое поведение Хобика. Сперва он отстал, начал оглядываться, а потом остановился совсем. Оленуха нервничала, глаза её сделались беспокойными, ноги не стояли на месте.