Там, за рекой

Тут Наташа начала свою длинную и достаточно запутанную лавстори. Девушка из Пятигорска, красивая студентка, в чужом и незнакомом городе. Практически сразу, откуда ни возьмись, куча поклонников с желаниями разной степени испорченности, и среди них выделяется, да что уж там, ослепительно сияет Аслан, студент шестого курса из Кабардино-Балкарии, будущий гениальный хирург. Высокий, стройный, черноволосый. Логично, что Наташа сначала просто оказывала ему больше знаков внимания, чем другим, а затем буквально через пару недель обнаружила, что влюбилась без памяти, учеба идет побоку и стремится куда-то в сторону отчисления, а она и Аслан уже практически живут вместе.

При этом Аслан сразу прояснил намерения: мол, нынешний блуд – это, конечно, приятно, но в целом по куче причин абсолютно неприемлемо. И вообще, нужно готовиться к свадьбе, а вот, кстати, и кольцо. Наташа почти год летала на крыльях любви, готовилась к свадьбе, красовалась перед подружками. От вылета ее спасало лишь хорошее отношение завкафедрой и внутреннее сияние, уж больно не хочется обидеть такого светлого и искреннего человека, абсолютно не буйно помешанного на своем счастье.

До часа икс оставалось всего два месяца, ЗАГС на Английской набережной давно и надолго забронирован, все готово, родственники покупают билеты, свадебный менеджер устала таскать фотографии для выбора лимузина. В общем все как в обычных парах, которые искренне собираются стать одной семьей. Аслан исправно выделял деньги на все возможные завихрения их свадьбы, и все, казалось, идет к счастливому финалу, когда случилось совсем уж неожиданное.

Аслан уехал на несколько дней к себе домой, побывать у родителей, но в положенное время не вернулся. Он сначала писал и говорил, что возникли какие-то срочные причины, затем начал отвечать односложно и буквально две недели назад прислал сообщение, что не вернется в Питер. Ни нормальных объяснений, ни причин, ни извинений. Ничего.

Наташа прорыдала почти неделю, количество попыток связаться с Асланом перевалило за пять сотен, и она уже сама хотела ехать в Кабардино-Балкарию, когда Аслан объявился и повторил заново про разрыв отношений и свой немедленный отъезд обратно домой. Причин он также не назвал, от брошенной в голову вазы ловко увернулся, кольцо забирать не стал, более того, оставил денег на оплату арендованной квартиры.

Еще несколько суток Наташа зализывала раны и спешно отменяла назначенные на начало осени торжества, пытаясь вернуть хоть часть предоплат и авансов. Из квартиры она, пользуясь летним периодом, перебралась обратно в общагу, где временно жила в комнате подружки. Подружки не было, мир был сер и мерзок. Наташа закинула чепчик за мельницу и решила распахнуть объятья алкоголю, новым, зачастую дурным знакомствам и отношениям без обязательств и радости, просто чтобы отогнать от себя обступивший со всех сторон ад.

Родственникам она не сказала, что свадьба отменяется, все ждала чего-то и уж тем более не хотела жалости и насмешливых взглядов от сокурсников. Так она и оказалась с малознакомыми ребятами на даче в Вырице. Кавалер оказался хуже, чем казался, и сразу попытался заняться сексом в пустующем дачном флигеле.

Наташа объяснила ему, что ей это сейчас не нужно, но парень попался непонятливый и, когда они поехали в лес за черникой, предпринял вторую попытку, подкрепив свою жажду секса парой увесистых пощечин. Наташа вырвалась и припустила куда глаза глядят. Спустя полчаса, когда ей стало казаться, что она окончательно заблудилась, впереди замаячили домики Старого Плёса. Дальше уже я знал.

– Вот такое вот дерьмовое дерьмо, – закончила Наташа свой рассказ.

Я был вынужден с ней согласиться. Ситуация фиговая, если не сказать больше. Ну не ужас-ужас-ужас, но оказаться в ее шкуре я бы не хотел. Семья еще такая жуткая. Причем каждый раз, когда я начинал думать о чем-то, связанном со словом «семья», я вспоминал жену и детей, у меня вновь перехватывало дыхание, и я вновь убеждал себя, что еще ничего непонятно и, может, история с авиакатастрофой – это ошибка. Хотелось разрыдаться, но я старался держаться. Доеду до дачи, выясню все и вот тогда уже пойму: рыдать или действовать. Пока же мне нужно было немного везения.

Минут через двадцать требуемое чудо произошло и рядом с нами остановился видавший виды фургончик «Фиат», занимавшийся развозкой лимонадов по местным магазинчикам. Дедок-экспедитор лет семидесяти, в очках и хэбэшной кепке помог нам погрузить лодку в багажник, где она легла аккурат между ящиками с колой и фантой, и сообщил прекрасную новость, что он сейчас возвращается на базу в Гатчину и, в принципе, может даже докинуть нас до Белогорки. Мы сели на переднее сиденье, я приготовился поддерживать беседу, а Наташа практически мгновенно завалилась на мое плечо и заснула.