Там, за рекой

– Тоже не понимаю, где советские академики и их чудесные исследования «Временная дыра как фактор исторической поливариативности», «Учение марксизма-ленинизма как доказательство двумерности вселенной». Раньше я о такой фигне не слышал, а вот начиная с позавчера все как с цепи сорвалось и норовит если не покусать, то закинуть в какую-то дыру.

– Если ты не забыл, мы прямо сейчас в этой дыре. И да, судя по ловкому придумыванию тем для докторских, ты тот еще динозавр.

– Ага, и у меня есть абсолютно дурацкая, нелепая, но удивительно притягательная идея.

– Говори, чего уж там.

– Вот сейчас получается у нас с тобой, что развилка происходит где-то перед входом в Старый Плёс.

– Ну да.

– Там же у нас дороги пропали, и все завертелось. А сейчас я думаю: а вдруг развилка раньше случилась? Ну, например, как я сюда на дачу приехал. Просто пошел в туалет, а по пути, как Алиса, попал в огромную кроличью нору, но абсолютно незаметную.

– Вот сейчас обидно было. То есть ты считаешь, что меня нет? Я тебе только кажусь? Тебе не кажется, что ты подохренел?

– Согласен, глупо получается.

– Знаешь, – хмыкнула Наташа, – если я подумаю, то наверняка и у себя в биографии найду момент, когда я свалилась в кроличью нору вверх тормашками. Скорее всего, это произошло, когда в моей жизни стало слишком много мудаков. Качественных таких, патентованных.

– Теперь моя очередь обижаться.

– Ох, да, прости, ты как раз-таки вполне себе ничего. Юмора бы тебе побольше. Впрочем, ты же женатый.

И снова эта боль. Я выругался про себя и пошел одеваться. Из-за двери с опозданием всего в несколько секунд раздалось:

– Бли-и-и-ин! Кирилл, прости, я дура и случайно. Мне так неловко!

Я уже взял себя в руки, поэтому почти нормальным голосом крикнул в ответ:

– Да все в порядке, я переодеться пошел, не заходи, а то я тут голый. Опять себя неловко чувствовать будешь.

– Заметано.

Я надел свежую футболку, натянул джинсы, глянул на себя в зеркало и просто не узнал себя. Ну то есть это несомненно был я, но какой-то необычный. Черт его знает, хуже или лучше. Просто незнакомый. Точно такое же чувство, когда в первый раз слушаешь запись своего голоса. Вроде это и ты, а в то же время совсем не узнать. Но в череде последних событий это казалось не более чем мелочью, вывертом уставшего от странных происшествий сознания. Я хмыкнул, улыбнулся этому странному отражению и пошел дальше с твердым намерением разобраться во всем и начать разгребать дела.

– Погнали? – спросил я допивавшую свой растворимый кофе Наташу.

К слову, в этом мире растворимый кофе был такой же мерзкий, как и в моем. Нет бы начать с главного и поменять этот ужасный кисловатый привкус на чудесный аромат свежесваренного натурального кофе. Увы, такие вещи наверняка остаются без изменений.

– Погнали, – Наташа встала из-за стола и начала собирать посуду в раковину. – А ты уверен, что твой ключ подойдет к здешней машине?

Я улыбнулся. Раз уж они кофе исправить не могут, что уж говорить про сигнализацию и ключи…

Глава 14

«Дачная столица» встретила нас приветливо. Судя по всему, здесь готовились к какому-то празднику, развешивали по деревьям бумажные гирлянды, украшали главный вход. Уже знакомой блондинки не было видно, поэтому я спросил у тетушки, подметавшей крыльцо, где мы можем найти Кузнецова. Она кивнула и повела нас по музею, мимо десятков пузатых самоваров и выставки угольных утюгов.

Наташа вертела головой во все стороны. Посмотреть в музее было на что. Больше всего на свете я не люблю пустые комнаты и стеклянные столы с экспонатами. Тут же возникало так редко удающееся ощущение – «хозяева только что вышли». Казалось, сейчас из-за угла выйдет хозяйка усадьбы и пригласит всех к чаю.

По тому, как человек устраивает себе рабочее место, я делю человечество на кротов и филинов. Крот ставит рабочий стол к стене, лучше в угол, самый темный из всех возможных. Казалось бы, дай ему волю – и он завесит тряпками свое убежище. Филины, наоборот, стол ставят лицом к людям, где-нибудь повыше, посветлее.

Кузнецов был стопроцентным филином. В усадьбе он занял место на самом верху, во флигеле, состоящем, казалось, из одних окон. Зимой тут наверняка холодина страшенная, зато летом этот кабинет выглядел замечательно. Куда ни глянь, зелень и небо. Игорь сидел за столом и что-то двумя пальцами, но достаточно быстро строчил в ноутбуке.

Увидев посетителей, он поднялся и словно замешкался, не узнавая.

– Кирилл?