Там, за рекой

Помню, как мы однажды сидели на сосновых корнях высокого оредежского берега, а она куталась в не по размеру большой мамин плащ и рыдала, что Андрей ее не любит. Утешать любимую девушку, которая рассказывает тебе всю подноготную своих отношений с другим парнем, – дурацкое занятие. Однако тогда я был готов даже на роль жилетки, лишь бы быть с Иришкой рядом и продолжать раз за разом напарываться на невидимую, но такую неприступную стену под названием: «Ты мне просто друг».

Есть такой тип людей, которых можно зацепить только на показную холодность и отстраненность. Любые другие варианты с ними не работают. Иногда может показаться, что они сами неслышно для тебя кричат: «Ну отойди ты подальше, ну прояви побольше безразличия, дай мне самому в тебя влюбиться». Возможно, именно такой и была Иришка. Все мои попытки ухаживаний мило, снисходительно принимались, но абсолютно никуда не вели. Все нелепые школьные попытки поцеловать ее все так же мило и так же снисходительно отклонялись.

При этом «нет» она никогда не говорила. Ну а зачем, если в качестве поклонника я ее устраивал более чем полностью. Это ощущение приходит к девушкам постарше, когда становится понятно, что нет смысла отваживать поклонников. И пусть в качестве любовников они не интересуют, но есть определенный тип отношений, в котором обе стороны могут получать вполне удовлетворяющее их вознаграждение. Одним достаточно находиться у ног прекрасной дамы, другие просто позволяют помогать им и быть рядом.

Ну ведь и я же не был несчастен в удобной, специально для меня созданной френдзоне Иришки. В тот момент мне казалось вполне достаточным просто быть рядом, неподалеку, да время от времени получать какой-то намек на шанс и возможность отношений в будущем.

Да и какие проблемы, когда она была той самой прекрасной дамой, удивительной блондинкой, чьи волосы на свету казались золотыми, и не было прекраснее их во всем мире.

– Карпов, ты заболел? Тебя выключили? Кирилл, где пульт, дай мне снять тебя с паузы.

Я крепко задумался прямо посреди разговора, и Наташа не упустила возможности поржать.

– Все в порядке. Знаешь, дай мне, конечно, подумать, но у меня есть четкое ощущение, кто мог бы быть причастен ко всей этой катавасии. И да, если подумать, то она как раз тот человек, кто прекрасно знает Олич, моих одноклассников, но понятия не имеет о том, кто такой Кузнецов.

– Она? – Наташа улыбнулась, а секунду спустя прыснула со смеху. – То есть это все-таки женщина, и я была права, что мы вляпались в это исключительно потому, что ты в очередной раз что-то накосячил. Кирилл, дорогой, меньше всего на свете я хотела оказаться в этой ситуации. Попасть в чужую передачу «Мужское/Женское» и смотреть, как косяки молодости нагоняют нормального вроде бы человека во взрослом возрасте. Или, может, я еще чего о тебе не знаю, может, ты там маньяк какой?

– Слушай, хватит уже издеваться. Может быть, метнемся к Иришке, заодно сами все спросим, да и понятнее станет, в курсе она случившейся фигни или нет?

– Иришке. Хорошее имя, только как мы поедем, если ты допиваешь вторую банку пива? Извини, я с нетрезвыми не езжу, и это железно.

– Да тут до станции всего ничего, можно такси взять и смотаться, заодно по пути расскажу, кто это такая.

Вот только не надо думать, что я все школьные годы чах, как березовое деревце, и страдал по Иришке. Да нет. Сложно объяснить, но это были какие-то параллельные процессы. Я продолжал нормально жить, знакомился с самыми разными девушками, ходил на школьные дискотеки и влипал в десятки самых разных передряг. При этом я оставался накрепко влюбленным в Иришку и продолжал на правах друга приходить к ней в гости, помогать в мелочах, писать за нее сочинения и все так же безнадежно пытаться превратить эти странные отношения во что-то более понятное и логичное. А может, мне просто нравилось стоять с ней в подъезде на лестнице и обнимать ее, вдыхая запах духов с маминого, уже почти по размеру Иришке плаща.

А потом был универ и всех нас разбросало по самым разным судьбам, интересным и не очень. Я все реже приезжал домой, в Сиверскую, и времени, чтобы выкроить его и встретиться с Иришкой, просто не было. Мне кажется, именно тогда я начал замечать, как меняется ее отношение ко мне. Все наши последующие встречи становились все более теплыми. Мы уже не стояли в подъезде, меня приглашали в гости. Иришка поила чаем, а в одну из последних встреч я даже со смехом заметил, что она оделась как на подиум. Мы даже целовались на прощанье, но, увы, чуда уже не произошло, пламя не вспыхнуло и искры школьных отношений потухли.

Наверное, их можно было попытаться раздуть, но у меня уже не было времени и желания сделать это. Иришка стала теперь просто знакомой, хотя и очень красивой. Весь мой мир и устремления уже переместились в Питер. Так больше мы и не виделись.