Там, за зорями

Наконец, пальцы его проникли под тонкую ткань трусиков и стали ласкать ее. Через минуту, вскрикнув, Злата забилась в судорогах экстаза… Тогда Дорош, не переставая ласкать ее, выпустил из плена руки девушки и, приподняв ее за плечи, прижал к себе.

Прохладная кожа Златы покрылась испариной, а легкий, теплый ветерок, наполненный ароматом трав и цветов, овевая ее, вызвал дрожь. Застыв в объятиях мужчины, таких сильных, надежных и уверенных, девушка наслаждалась ими. пытаясь прийти в себя после бурного всплеска наслаждения. Но когда руки мужчины погладили ее плечи, прошлись по спине, коснувшись вновь груди, а губы затеяли игру с мочкой ее уха, огонь желания, немного угасший, вспыхнул в ней с новой силой.

Быстро поцеловав Дороша куда-то в область шеи, Полянская высвободилась из его рук и поднялась на ноги. Откинув волосы с лица, она расстегнула молнию на юбке, и та темной бесформенной массой упала к ее ногам, за юбкой последовали и трусики. Девушка перешагнула через них и, застыв, несколько бесконечно долгих мгновений позволила мужчине любоваться ее юным телом, окутанным, как легкой вуалью, лунным светом. Но стоило ему пошевелиться и протянуть к ней руку. Злата опустилась к нему. Он хотел было обнять ее и притянуть к себе, но девушка не дала ему этого сделать. Ловко увернувшись, она уселась на него сверху и, склонившись, легко коснулась губами его губ.

— Ты хочешь так? — спросил он, обхватывая ладонями ее бедра и прижимая сильнее.

Девушка кивнула, как будто невзначай пошевелилась, заставляя мужчину судорожно сглотнуть и откинуться на спину. Легко коснувшись губами его шеи, она опустилась ниже, слизывая соленый пот с кожи, потом провела губами по груди и опустилась к темной дорожке волос, убегающей по животу куда-то под джинсы.

Судорожно сжимая пальцы, Дорош пытался цепляться за ее руки, плечи или волосы, не зная, чего ему больше хочется, остановить ее, перевернуть на спину и, наконец, овладеть ею или позволить до бесконечности продолжать эту возбуждающую, чувственную игру, доводящую его до умопомрачения.

Когда пальчики девушки коснулись его ширинки и стали нежно поглаживать жесткую ткань, ему показалось, он больше не выдержит, взорвется и опростоволосится, как мальчишка. Что она вытворяете ним? Неужели не понимает…

— Злата… — глухо простонал он.

Перестав ласкать его, девушка стала расстегивать пряжку ремня. Потом потянула вниз собачку молнии и стала стаскивать вниз джинсы. Чтобы помочь ей, мужчина чуть приподнялся. Когда его плоть, наконец, оказалась на воле, Злата наклонилась и хотела коснуться ее губами, но мужчина остановил девушку.

— Нет! — сдавленно произнес Дорош, понимая, что этого он уж точно не выдержит. — Иди ко мне! — почти грубо приказал он и потянул ее на себя.

Девушка не сопротивлялась. Охваченная лихорадочным огнем возбуждения, она припала к губам Дороша, прижимаясь грудью к его груди, окутывая их обоих водопадом волос. Мужчина, обхватив ладонями ее ягодицы, опустил девушку на себя, медленно проникая вглубь. Наконец-то они стали единым целым! Невероятное ощущение счастья накрыло их с головой Это было не просто долгожданное слияние тел, это было долгожданное слияние душ, когда говорят: «Ты моя!», «Ты мой!» Они принадлежали друг другу, и сейчас, в наивысший пик наслаждения, так легко в это верили.

Глава 12

Злата выпрямилась во весь рост и привычным движением руки отбросила с лица волосы. Со всех сторон их обступали колосья, слегка покачивающиеся, шелковистые и звенящие. Звезды были так близко, и казалось, до них можно дотянуться рукой. Девушка подняла лицо к небу и от всего сердца возблагодарила бога и за эту ночь, и за любовь, и за Дороша, и за все, что случилось. Сердце переполняли чувства. Хотелось смеяться, кружиться, петь и плакать от радости! Казалось, стоит только раскинуть пошире руки и можно взлететь…

Злата сделала несколько шагов вперед, проведя ладошкой по тонким шелковистым усикам колосьев, приятно щекочущим кожу, а потом бросилась бежать в поля, в ночь. Ее счастье было огромным, оно распирало грудь. Казалось, его хватит на весь мир, казалось, мир вокруг, как по мановению волшебной палочки, раскрасится радугами и фейерверками.

Она бежала, раскинув руки в стороны, как будто хотела обхватить эту ночь и этот мир руками, и кружилась, а ее волшебный, дивный смех музыкой разливался в душистом ночном воздухе.

Дорош поднялся на ноги и засунул руки в карманы джинсов. Он стоял, не двигаясь, не сводя с нее глаз, слышал ее смех, и сердце сжималось в груди. Неужели это любовь? Мужчина усмехнулся. Любовь! Как банально и глупо! Он даже в юности не верил в любовь, избалованный вниманием женщин, слишком уверенный в себе. Конечно, ко всем своим женщинам он был предельно внимателен, ко всем у него был интерес, тяга, желание и страсть. Но Злата Полянская затронула в нем те чувства, о которых он даже не подозревал. Чувства, спрятанные глубоко в душе.

— Злата! — окликнул ее мужчина.