Тамбовский изгнанник

— Даже жилого духа нет, — воскликнул он удивленно.

— Так они и не живут, существуют, даже готовят редко, могут крупу сырой жрать, — тихо произнес Мефодий. — Они только приказам подчиняются, это сейчас они хоть живчики, а когда пришли, это было что-то, — торопливо рассказывал он. — Чуть не перемерзли, даже печь без понукания не топили, я первый год с ними намучался как с детьми малыми.

Войдя в дом Никита огляделся, огромная пустая комната, ну если не считать за мебель большую печь. Только слева от входа стоял небольшой стол с горкой чистой посуды, да у самой двери бочка с водой закрытая деревянной крышкой, а свершу кружка. Группа людей, одетая в белое тряпье сидела на полу, руки вытянуты ладонями вперед в просящем жесте и все вместе они тянули заунывное о-о-о-о. На вошедших ноль внимания. Дальше виднелось что-то похожее на спальни, одна крохотная с единственной кроватью, в большей сколочены нары, на которых тоже только жалкое тряпье.

Дядька Мефодий скомандовал, — встать и представится, это Никита и он здесь главный.

Сектанты встали и окружили Никиту с Мефодием полукругом.

Он снова скомандовал, — представьтесь и расскажите, как вы сюда попали.

Никите уже доводилось видеть жертвы тоталитарных сект, но привыкнуть к этому невозможно. Старший из мужчин, вроде как зовут его Юрий стал рассказывать, представлять всех, но Никита запомнил только имя женщины Ирина, остальные были для него на одно лицо и истории их жизней тоже как под копирку. Все москвичи, все имели хорошие квартили и деньги и все эти люди еще до секты были пустыми, один из мужчин был критиком, другой модным тусовщиком, кто это Никита не очень понимал, даже юрист оказался в этой веселой компании, и они все были одиноки, вроде в окружении людей, но ни настоящий друзей или родственников у них не было. Так их Гуру вращаясь в тех же сферах и вычислял свои жертвы. Ирина единственная дочка обеспеченных людей, летала без забот как бабочка, от дискотеки до модного клуба. Родители погибли и ее гуру тут же прибрал к рукам, пока она пыталась осознать утрату. Гуру помог им всем избавится от денег и жилья отправил их в коммуну на Алтае, там они научились голодать и работать. Так бы они там и умерли. Но Гуру где-то напартачил и в коммуну пришла милиция. Как они отбившись от основной массы сектантов смогли уйти, — они и сами объяснить не могли. Никита же подумал, что просто всем было на них наплевать, и никто не захотел их там искать или бегать за ними. Как они здесь оказались тоже непонятно, шли без цели, даже вроде потеряв кого-то по дороге и сколько дней или месяцев они шли тоже не понимали. И вот только дядька Мефодий увидев их группу ночью, вышел к ним и отвел в дом, растопил им печь и присматривал за ними и кормил их из своих скромных запасов.

Увидев круглые глаза Никиты Мефодий растерялся, — а что было делать, говорю же они как дети, и едят совсем мало. — Их бы еще приодеть, носят вот только они все белое, а у меня ничего такого нет, я им и так что могу отдаю.

Никита никогда не злорадствовал над такими людьми, хотя считал и небезосновательно таких людей именно пустыми, они бы все равно погибли, но такой участи он не желал и для них.

— Ирина, — обратился он к молодой женщине, — составь для меня список людей и сразу рост, размер одежды и обуви и напиши, что нужно там из женского тебе лично.

Он уже понял, что не может их оставить на шее у Мефодия, и ему придется следить за ними, и одевать и кормить тоже. Ирина поняла его совсем иначе, не обращая внимание на остальных она остановившись перед Никитой стала стягивать с себя свой балахон, когда до Никиты дошло что это она так пытается его отблагодарить, он не выдержав выматерился, хотя так никогда не делал.

— Оденься, — приказал он ей и больше так не делай.

У него давно не было женщины, но Ирина даже после долгого воздержания вызывала у него только жалость, а уж спать с этой рыбой, да и все-таки Никита был очень брезглив, а женщина в окружении шести мужчин явно не всегда читает мантры.

Ирина не обиделась, также без эмоций натянула свой дранный балахон и уставилась на него пустыми глазами.

— Список и срочно, — повторил ей Никита, — ты поняла.

Она закивала головой, как китайский болванчик.

— А, что они умеют делать, — спросил Никита у Мефодия.

— Дак, — озадачился он, — корзины красивые плетут из тальника, а так им нужно конкретно ставить задачи, я вот им сказал сколотить нары, они и сделали, а до этого спали на полу и чуть не перемерли, — холодно же. — Летом вот их гоняю чтобы они дрова собирали, они ловко работают, если им разжевать и приказать. — Никита, а ты и правда им поможешь, — попросил жалобно Мефодий, — они ж как дети, — повторил он уже в который раз.

— Ага, если сам ласты не загну раньше на них глядючи, — ответил сердито Никита и потащил Мефодия на выход.

— Мне тоже первое время было с ними тяжко общаться, привыкнешь, только одежду им белую бери, другую они не носят.

Никита чуть не взвыл, — где я возьму на них всех белую зимнюю одежду.