Тамбовский волк

Ленин лукаво прищурился и дружески похлопал Радека по плечу. Ещё бы ему не знать Радека. Ведь именно Ленину тот обязан своим членством в РСДРП. После того, как в 1912 году Радек был пойман на воровстве партийных денег и части партийной библиотеки, члены ЦК социал-демократических партий Польши и Германии (в них обоих состоял Радек) исключили его из своих рядов по настоянию Розы Люксембург и с её же лёгкой руки среди социал-демократов пошла гулять новая кличка Карла — Радек-Крадек. Роза Люксембург настаивала на полном исключении Радека из социал-демократии и только Ленин сделал по-своему (преданные люди ему были нужны): он тут же кооптировал Радека в ЦК РСДРП(б).

Парвус с большим удовольствием откликнулся на предложение Радека. Он был умным человеком и не стал допытываться, кто уполномочивал Радека. И так было ясно, что без ведома Ленина контакты с ним не состоялись бы. Но, кроме всего прочего, Парвус был очень хитрым человеком (именно благодаря своей хитрости и нечистоплотности он и сколотил себе состояние, наследив не только в России и Германии, но даже и в безобидной Дании). И здесь Парвус понял, что пахнет большими деньгами, часть из которых пойдёт в карман ему лично.

Таким образом, переговоры Платтена изначально были обречены на успех, поскольку к ним тайно подключился Александр Парвус.

1 апреля в имперское казначейство ушла депеша следующего содержания:

"Берлин, 1.4.1917. Немедленно! Секретно!

Господину государственному секретарю имперского казначейства.

Имею честь просить выделить в распоряжение иностранной службы для целей политической пропаганды в России сумму в размере пяти миллионов марок из средств главы 6 раздела II чрезвычайного бюджета.

Был бы благодарен за возможно более быстрое исполнение.

Госсекретарь (подпись неразборчива)".

4 апреля прусский посланник в Мюнхене Тройтлер отправил срочную депешу в Берлин, в Министерство иностранных дел:

"Доктор Мюллер сообщил мне о намерении вернуть русских революционеров из Швейцарии через Германию и Скандинавию в Россию с тем, чтобы они там действовали в наших интересах. Они будут провезены в швейцарских вагонах. Агент Гельфанда, Георг Скларц, уже прибыл в Берлин, чтобы вести переговоры об этом путешествии...

Тройтлер".

В ленинском секретном архиве сохранился любопытнейший документ, датированный 16/29 ноября 1917 года: "Председателю Совета Народных Комиссаров.

Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров товарищей Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, мы произвели следующее:

1. В архиве министерства юстиции из дела об "измене" товарища Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. мы изъяли приказ германского имперского банка №7433 от второго марта 1917 года с разрешением платить деньги тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.

2. Были просмотрены все книги банка Ниа в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка за №2754. Книги эти переданы Мюллеру, командированному из Берлина.

Уполномоченные народным комиссаром по иностранным делам Е. Поливанов, Г. Залкинд"...

Фриц Платтен с успехом выполнил свою миссию. Из Берна пришло от него письмо, в котором значилось, что переговоры пришли к благополучному концу, и что осталось только определить, кто поедет в поезде. Каждый из отъезжающих должен был дать подписку следующего содержания:

"Я, нижеподписавшийся, удостоверяю своей подписью:

1) что условия, установленные Платтеном с германским посольством, мне объявлены;

2) что я подчиняюсь распоряжениям руководителя поездки Платтена;

3) что мне сообщено известие из "Petit Parisien", согласно которому русское Временное правительство угрожает привлечь по обвинению в государственной измене тех русских, кои проедут через Германию;

4) что всю политическую ответственность за поездку я принимаю на себя;

5) что Платтеном мне гарантирована поездка только до Стокгольма.

Берн-Цюрих, 9 апреля 1917 г."

На всякий случай, Ленин отобрал все эти подписки у каждого из подписавшихся ещё в Швейцарии. Немецкое правительство согласилось на все условия отъезжающих: признать за вагоном право экстерриториальности, не производить никакого контроля паспортов, пассажиры принимаются в вагон независимо от их взглядов по вопросу о войне и мире и т.д.