Тамбовский волк

— Не хотелось тебе выдавать служебную тайну, но придется, раз ты так нервничаешь…

— Так… Тайна, значит?

— Да. Это мои осведомители.

— Так что же она целый час напротив наших окон «светится»?

— У меня к каждому информатору индивидуальный подход.

— А дружки ее тоже осведомители?

— Будущие. Так что лети спокойно в Кемерово.

— Ну-ну…

. — Спасибо тебе за заботу… Не кривись, я серьезно. Уверяю тебя, пока никакой опасности нет.

— Насчет «пока» согласен. Торс с тревогой наблюдал за надевающим плащ Принцем.

— Оружие хоть взял?

— Взял, взял…

Кристина, увидев идущего по тротуару Принца, пошла к нему навстречу. На этот раз между полами ее незастегнутого плаща сверкало белизной нарядное платье. Подойдя к Старицкому, она спросила:

— Куда пойдем?

— А у нас что, свидание?

— Для меня — да.

— Тогда в кафе «Мороженое». Кристина, недоверчиво посмотрев на Старицкого, уточнила:

— "Мороженое"?

— А ты предпочитаешь бар?

— Предпочитаю.

— А я — «Мороженое». Как же нам быть?

— Куда прикажете, Принц. Просто я сегодня хочу чего-то необычайного. А что-И сама не знаю!

— К сожалению, я не волшебник.

— Но сегодня, если захотите, можете им стать!..

— Но я не знаю, как это делается.

— Я вас научу. А где ваш «мерседес»?

— "Мороженое" недалеко.

— Вы хотите от меня поскорее избавиться?

— Сегодня — нет.

— Тогда увезите меня куда-нибудь далеко-далеко…

— Хорошо. Ждите меня около того перекрестка.

— Буду ждать…

Возвращаясь в «Центр», Принц заметил Корноухого, рассматривающего витрину магазина.

Принц привез Кристину в Главный ботанический сад Академии наук, где и сам не бывал уже тысячу лет.

По пути, во Всероссийском выставочном центре, они полакомились мороженым. А потом пошли к озерцам, вытянувшимся вдоль центра, как стая перелетных птиц.

Сегодня Кристина выглядела женственной и привлекательной. «Пацанство» ее улетучилось. И теперь во всем ее облике было что-то возвышенно-грустное…

Идущие навстречу редкие прохожие невольно замедляли шаг, чтобы не вспугнуть молчание этой необычной пары. А Кристина даже не замечала этого. Мысли ее были далеко-далеко…

"Может быть, она кружится сейчас в вихре вальса на каком-нибудь балу, думал Влад, наблюдая за изящными движениями стройной девушки, — наверное, она и от меня ждала приглашения на бал, придя на свидание в таком нарядном платье. Интересно, а почему мне не хочется на бал? Не в возрасте же тут дело? Почему мы позволяем повседневной рутине затянуть нас в свой круговорот? И каждый раз ждем спасительных праздников, чтобы развеселиться. Куда уходит приятное, пьянящее чувство влюбленности в жизнь?!"

— Где вы были?

Принц от неожиданности не нашелся сразу, что ответить. Но Кристина ждала ответа, и Влад, подумав, сказал:

— На празднике детства…

— И я тоже! Побывала на всех праздниках, которые запомнила! С вами легко запоминать…

— Почему?

— Вы меня не боитесь.

— А остальные вас боятся?

— Всегда! Я росла, как прокаженная. Родители других детей старались увести от меня своих чад. Боялись, что я их сглажу. А когда выходили фильмы вроде "Земляничной поляны" Бергмана или американского фильма "Изгнание дьявола", про девочку, в которую вселился бес, мне совсем приходилось худо. Люди жались к стенкам, когда я проходила.

— И все из-за твоих глаз?

— Ну да! Если уж я родилась такой, кто же в этом виноват?! Правда, один раз мне все-таки повезло, мой тренер по спортивной гимнастике меня тоже совсем не боялся! И я влюбилась в него по уши. И даже, как Татьяна Ларина, написала ему письмо.

— И что же тренер?

— Он очень испугался…

— Он был женат?

— Нет. Но с перепугу тут же женился на дуре какой-то!

— Почему же дуре?

— Да это за километр было видно! Голова с кулачок, плечи — во! Зато чемпионка Европы по плаванию! Гимнастику я бросила. И вот встретила вас…

— А до меня — Вадима.

— Помада была не моя…

— Я знаю.

— Зачем же вы тогда ею мне в нос тыкали?

— Тогда я еще не знал.

— Значит, вы обо мне тоже думали?

— Думал.

— Я вам хоть немножко нравлюсь?

— Конечно.

— Для меня это очень, очень важно. Вы еще не трусите?

— Почему еще?

— Ну, все-таки я признаюсь вам в любви…

— Нет, я не трушу.

Кристина закрыла глаза и из-под ее ресниц выкатились две слезинки. Они катились по зардевшимся от волнения щекам, и Кристина, улыбаясь, шептала:

— Теперь я понимаю, что значат слова "слезы радости".

— Кристина…

— Мне сейчас хорошо… Правда-правда! Вы потом поймете, почему для меня сегодня было так важно все, что сейчас со мной происходит! Я очень боялась этого разговора… Но теперь я счастлива! Вы не смеетесь?

— Нет.

Кристина открыла глаза.

— Я сегодня рассказала отцу о нас с вами. Если бы была мама, я бы могла все рассказать ей… На глаза Кристины снова навернулись слезы. Чтобы Принц не смущался, она вновь улыбнулась.

— Что же вы сказали отцу?

— Что люблю вас… Что вы женаты… У вас сын…

— И что отец?

— Назвал дурехой. Сказал, что вы посмеетесь надо мной, а когда переспите со мной, то бросите меня…

— Ты ему поверила?

— Он сказал, что так делают все мужчины.

— Тебе попадались только такие?

— У меня вообще не было мужчин…

— Разве среди рокеров…

— Я же сказала вам, что меня все боятся! Зачем мне такие мужчины…

— А Вадим?