Тамбовский волк

— Ты поступила правильно… Тебя мучило предчувствие надвигающейся беды, и чтобы не мучить себя, ты спросила о юной особе… Я сегодня тоже поступил правильно. По-другому я бы все равно не смог поступить!

— Но если бы мир перевернулся, смог бы…

— В перевернутом мире не возникло бы такой ситуации.

— Я поняла… Ты думаешь, я спросила, потому что беспокоилась о себе?

— Разве в этом мире можно жить по-другому?

— Я же живу…

— Что ты имеешь в виду?

— Я живу, думая не о себе, а о других… О тебе… Об Олежке… И стараюсь помочь тому, кто в этом больше нуждается. Я думала, ты нуждаешься сейчас в моей помощи, поэтому и пришла…

— Извини, я очень раздражен и, наверное, говорю лишнее!

— Я пойду…

— Не обижайся. Сейчас ты не сможешь мне помочь.

Веста ушла. Оставшись один, Влад метался по гаражу. Требовалась разрядка, и Влад стал с ожесточением бросать разложенный инструмент в стены гаража. Гулкое эхо от следующих один за другим ударов о металлические стены звучало, как тревожный набат.

Принц вернулся из гаража, когда уже стемнело. Приготовленная для него постель лежала на диване в гостиной. Так бывало и раньше, когда Старицкому приходилось допоздна засиживаться за какой-нибудь работой.

Но сейчас сиротливо лежащая постель казалась зловещим знаком грядущих разборок семейной жизни. Раньше Веста раскладывала диван, стелила простынь, взбивала подушку. Теперь же постельные принадлежности были сложены в аккуратную стопку.

"Хорошо, что не разбросаны по всей комнате, — подумал Влад. — Любовная лодка получила первую пробоину".

Сидя на диване рядом с постельным бельем, Старицкий обвел взглядом ставшую вдруг чужой комнату и почувствовал, как одиночество вползает в его душу холодной, коварной змеей.

Так и сидел он, не сходя с места, не включая света, пока не услышал приглушенное всхлипывание. Понимая, что надо пойти в спальню и успокоить жену, Влад продолжал сидеть. Всхлипывания вскоре прекратились…

Вскочив от пришедшего в голову ужасного предположения, Старицкий подбежал к спальне. Приоткрыв дверь, он увидел Весту, укрывшуюся одеялом так, что ее головы не было видно. Она лежала, свернувшись комочком. Белое, как снег, покрывало, было неподвижно. Казалось, что Веста не дышит.

Влад подошел к кровати и окликнул жену.

— Веста?..

Из-под одеяла снова раздалось всхлипывание.

— Веста, извини меня… Одеяло отодвинулось, и из-за его кромки показались заплаканные глаза.

— Я никому не нужна.

— Ну, зачем ты так говоришь? Ты нужна мне, Олежке…

— А сам даже не поцелуешь меня…

— Боже! Но я же тоже живой человек! У меня тоже, наверное, могут быть свои проблемы! Почему я все время оказываюсь крайним, виноватым? А сегодня оказался даже убийцей!

— Ты… убил… ее?

— Не знаю. Ее или себя, но кого-то убил. Веста откинула одеяло. Обняла Влада и стала, успокаивая, гладить его по спине.

Утро выдалось солнечным, теплым. Принц стоял у окна, когда увидел идущего вдоль теннисного корта Генерала. Крафт дружески помахал Старицкому рукой.

Войдя в дом, Генерал придвинул стоявшее около изразцовой печи кресло к окну. Решительно сев напротив Принца, Крафт тем самым дал понять, что не стоит оттягивать начало разговора.

У Принца еще была возможность сказать Генералу полуправду. Но зная по опыту, что за этим последует целая цепочка из недоговоренностей и полуправд, Принц достал послание Бизона и протянул его Крафту. Тот прочитал и вопросительно взглянул на Ста-рицкого. Принц пояснил:

— Это заказ!.. На вас.

— Заказчик известен?

— Бизон.

— Интересно… Исполнитель?

— Я.

Реакция Крафта восхитила Принца. Выражение лица Генерала оставалось неизменным. Он лишь откинулся в кресле и проговорил чужим, низким голосом.

— Я слушаю,

Принц принял холодность, прозвучавшую в голосе Крафта, как должное. Как иначе мог среагировать Генерал, не зная всех обстоятельств дела.

Желание Принца рассказать генеральному всю правду сразу же натолкнулось на существенное препятствие. Рассказать все — значит, признаться и в том, что он не Калужный. Тогда вскроется, что Принц с самого начала морочил голову старикам Калужным и всем остальным. Поэтому Старицкий рассказывал о Бизоне медленно и очень осторожно.

Генерал слушал, не меняя позы. Когда рассказ был завершен, генеральный встал и, не сказав ни слова, вышел. "Надо полагать, — грустно улыбаясь, решил Принц, — аудиенция окончена. И пора отправляться восвояси". Но Старицкий продолжал сидеть в кресле, обдумывая свой следующий шаг.

Торопиться Владу теперь было уже некуда. Убивать Крафта Принц не собирался при любом исходе состоявшегося разговора. Если Крестный не ошибается и за Волком повсюду следует киллер-дублер, то уберечь Генерала вряд ли удастся.

Старицкий даже потряс головой, отгоняя грустные мысли. "Надо бороться даже в самой, казалось бы, безвыходной ситуации, — решительно подумал он. Надо найти Генерала и объясниться. А потом уж, в зависимости от результатов этого объяснения, действовать дальше".