Тамбур

Голубкин снова выругался, но уже беззлобно, и осведомился, хороший ли хоть коньяк? Ему ответили, что замечательный. Хоть какая-то награда за это поганое дело!

— Могли бы и мне оставить, — буркнул следователь.

— А мы и оставили, — порадовал его приятель-эксперт. — Заходи, попробуй.

— Допивайте сами! Что насчет крови в квартире Исаева? Мазки взяли, как я просил? Там только его, или…

В трубке раздался тяжелый вздох:

— Не повезло, Петр Афанасьевич. Мазки-то взяли, и анализ провели, в экстренном порядке. А что толку? У Исаева и Боровина одна группа — вторая. Ну ты же не будешь настаивать на ДНК-тесте?

Голубкин послал всех к черту и сказал, что сперва дождется, когда Исаев придет в себя. Повесив трубку, тут же сорвал ее и позвонил в больницу. Ему ответили, что больному лучше, но он отказывается общаться, не ест и все время лежит с закрытыми глазами. И еще декламирует какие-то стихи, причем не по-русски.

— Вообще, ему место не у нас, — сказал дежурный врач. — У парнишки сдвиг. Вот подлечим немного и сплавим… Сами понимаете, куда.

Звонок

Галина очень редко брала дежурства в ночь с субботы на воскресенье. Это были самые тяжелые и неприятные часы, какие только могут выпасть на долю психолога, согласившегося выслушивать жалобы ночного города. Во-первых, многие звонившие были нетрезвы. Неудивительно — накануне выходного дня… А расслабившись, под влиянием алкоголя, а порой и чего похуже, клиенты становились невыносимы. А во-вторых, она все-таки старалась оставить воскресенье свободным — для семьи. Иначе, отдежурив, она полдня проспит, не видя ни мужа, ни дочки, а потом будет слоняться по дому, как сонная муха, и не сделает даже половины дел.

Но эту ночь она взяла. Договорилась с коллегой, та отдала ей смену обеими руками и уехала на дачу — разгрести снег, подготовиться к новогодним праздникам, которые собиралась встречать за городом, проверить, в конце концов, не сгорел ли домик? А Галине именно этой ночью хотелось остаться одной.

Она много думала о том, что сообщила ей дочка. Думала всю пятницу, всю субботу. Весь этот вечер. Оля, однажды исповедовавшись, теперь как будто стыдилась своей откровенности. Казалось, она могла говорить свободно только вне дома — и это пугало мать. Муж едва смотрел в ее сторону, хотя Галина всячески пыталась привлечь к себе внимание. Сходила в парикмахерскую, подстриглась, покрасилась, сделала укладку — он и не заметил. Это был уже настолько серьезный симптом, что у Галины (в домашнем кругу — Юлии) стали опускаться руки. У нее не было свободных денег, чтобы купить себе шикарное платье, подарить супругу дорогой подарок, бросить, наконец, все, оторвать его от работы, плюнуть на телефон доверия и закатиться с ним на курорт, к морю, туда, где они смогут поговорить…

Смена обстановки, приятные сюрпризы, резкие перемены внешности — вот что она сама советовала женщинам, которые звонили ей и говорили о том, что к ним охладели мужья. Как правило, это средство действовало в самых простых случаях. Например, если супруг подустал от обыденности. Бывало, что, увидев жену с новой прической и (главное) — с улыбкой на губах, он влюблялся заново. Особенно, если ему в этот вечер готовили вкусный ужин, а не подсовывали суп из пакетика. «Это не пневмония, а легкий насморк, — думала Галина, утешая таких жен. — Они просто Плюнули на себя и решили, что все всегда у них будет хорошо. А слово „всегда“ — самое глупое на свете».

Бывали случаи посложнее — когда жена точно знала, что у мужа есть любовница. Тут приходилось действовать тонко и тактично. Галина давала те же советы, что и в первом случае — стать новой, неожиданной, яркой.

Удивлять, улыбаться, и ни в коем случае не выглядеть несчастной жертвой! А скандал — Боже упаси! Это смерть. Интересоваться его работой. Смотреть с ним футбол. Купить ему что-то, чего никогда не покупала.

Например, не семейные трусы и носки, а флакончик дорогого одеколона. Опять же — кормить так, чтобы он был счастлив. Как-нибудь вечерком, таинственно (при нем) пошептавшись по телефону, исчезнуть на часик.

А вернувшись, ничего не говорить. Пусть забеспокоится. Пусть поймет, что жену можно потерять, а терять есть что! Пусть задумается наконец, стоит ли овчинка выделки, нужен ли развод — и настолько ли лучше его новая пассия?

В таких случаях труднее всего было убедить женщину не устраивать сцен на почве ревности, вести себя достойно и даже казаться веселой! Женщины возмущались: «Как?! Он будет к ней бегать, а я — молчать? И делать вид, что у меня все замечательно?!» Галина мягко их переубеждала — так нужно, что поделаешь, она видела результаты. Можно научиться управлять мужчиной так же как машиной. Ведь если нужно тормозить, никто не жмет на газ!

Но были случаи совсем душераздирающие. Муж ошеломлял жену внезапным известием о том, что они разводятся: Бывало даже, что при этом он представлял свою следующую супругу и занимал с нею вместе отдельную комнату. И все это творилось при детях.