Тамбур

Она вышла из ворот психиатрической больницы, где располагался телефон доверия, ровно в девять. Обычно приходилось чуть задержаться — нельзя же отшвырнуть звонившего только на том основании, что у тебя кончилась смена! Но на сей раз ей повезло. Последний звонок раздался в начале девятого и был простым — молодая девушка интересовалась, кому пожаловаться на взяточника? Ей нужно сдавать экзамен, а преподаватель вымогает деньги. А обучение у нее бесплатное, и лишних средств нет. Что делать? Галина дала ей несколько телефонов и с облегчением повесила трубку. Больше ей никто не звонил.

Выйдя на воздух, она на миг прикрыла глаза и вздохнула. Как все-таки красив этот мир! Может, и не хорош, но красив! Особенно по утрам, когда выбираешься из своей кротовой норы на воздух и видишь большой больничный сад. Этим утром деревья обсыпало густым инеем. В рассветных лучах он казался оранжевым А небо — бледно-голубое, чистое, ясное, и Юлии (уже Юлии) вдруг показалось, что она где-то за городом. И не только о чужих проблемах понятия не имеет, но даже о своих собственных.

Однако проблема была. За воротами, возле машины, мыкался с сигаретой плотный мужчина лет сорока.

«Следователь, — сразу поняла она, и протянула ему руку. — Как его там? Голубкин?»

— Я вас очень одобряю, — немедленно заявил ей Петр Афанасьевич и услужливо распахнул дверцу машины — подержанного, но все еще приличного серого «Вольво». — Вы действовали по инструкции.

Юлия натянуто улыбнулась и уселась на заднее сиденье. Сидеть рядом со следователем ей почему-то не хотелось. Не хотелось — и все. Это был уж слишком калорийный десерт после ночи, проведенной на проводе. Не говоря о своих переживаниях…

— Куда поедем? — приветливо спросил Голубкин.

— Не знаю. — Она взглянула на часы. — В это время я обычно еду домой.

— Так что — к вам?

— Нет! — Женщина так явно испугалась, что Голубкин заулыбался. А Юлия подумала о том, какое впечатление на Олю произведет такой визит. Хотя Оля-то наверняка уже в школе. «Если в школе! Когда у ребенка начинаются проблемы в семье, учеба — это последнее, что его волнует! А чем я могу помочь?!»

— Нет, — уже спокойнее повторила она. — Туда не стоит. Лучше поговорим где-нибудь в кафе. Вы не против?

— Очень кстати! — обрадовался Голубкин. — Тем более что я еще не завтракал.

Подходящее заведение они нашли почти сразу. Там было тихо, пустынно и недорого. За стойкой скучала молодая девушка в красном чепчике. В углу, у витринного окна, украшенного рекламой, поедали пиццу два подростка. И это было все.

— Я ничего не буду, — сразу сказала Юлия, усевшись за столик. — Столько кофе выпила за ночь, что мне нехорошо.

— А я думал… — расстроился Голубкин.

— Вы ешьте. Делу это не помешает.

Он заказал себе громадную пиццу, обильно сдобренную майонезом и кетчупом. Продукт, который был подан на стол, сильно напоминал один из шедевров абстрактного искусства и казался несъедобным. Но Голубкин с жадностью принялся есть. Юлия ограничилась соком и, закурив, задумчиво наблюдала за своим новым знакомым. «Пусть сперва налопается, я правильно придумала. Голодный мужик — злой мужик. Это уж по определению. Интересно, что „мой“ ел на завтрак?» При мысли «о своем» она разозлилась — он уже давно не вызывал у нее других эмоций. "А может, все-таки развестись? — подумала она, тоскливо глядя на Голубкина. — Не бог знает какое у меня сокровище! Только нервы портить. Но как решиться? А что будет с Олькой?

Она же немедленно решит, что я виновата. И потом — нужна веская причина. Почему я не решаюсь прямо у него спросить: «У тебя кто-то есть?» Он бы ответил.

Я уверена, что ответил бы. Только… Страшно. И не правильно. Нечего дергать мужчину в таких пиковых ситуациях — сама сколько раз советовала! Ну пускай кто-то есть — не твое дело. Нужно дождаться кризиса, и самой не дремать. А хватать мужика за глотку и трясти — это значит подарить сказочный приз сопернице. Она-то его не дергает, нет, она вся розовая и пушистая, и, если объективно — может быть, в самом деле, лучше тебя.

Характеру нее испортится потом — эдак года через два после официальной регистрации брака, когда она убедится, что окончательно победила. А сейчас ты обязана ее превзойти. Господи, как противно! Но.., необходимо".

Голубкин доел пиццу и отодвинул тарелку, расписанную кетчупом. Од, и в самом деле, заметно повеселел.

Юлия наблюдала за ним со скрытой иронией.

— Ну а теперь поговорим, — предложил тот. — Вы принесли журнал, как я просил?

— Начальство мне сказало, — Юлия полезла в объемистую сумку. — Но это не журнал, а выписки, насчет тех трех звонков. Журнал я не могла взять — этим вечером смена не у меня, а мотаться с ним туда-сюда мне вовсе не улыбается.

— Дайте посмотреть, — Голубкин вцепился в листы бумаги, которые протянула ему женщина. — Это те три звонка? От молодого парня, в ночь с четверга на пятницу?

— Мне в ту ночь звонили несколько молодых парней и еще куча всякого народу, — насмешливо ответила женщина. — Но я полагаю, что выписала правильно. Уж очень они выбивались из общего потока.

— А голос был один и тот же? — Голубкин поднял голову.