Тампа

«Действительно, происходят страшные вещи. Ты тоже так считаешь, Бак?» Мы оба повернулись чтобы посмотреть на его опрокинувшуюся голову. «А… что? Извини, я тебя не расслышал».

Спустя недолгое время мы окунулись в слегка легкомысленную, но восторженную эйфорию от того, что Бак полностью потерял способность соображать. «Оставим его за столом?» — спросил Джек.

«Давай оттащим его до кровати. Для него будет неожиданно очнуться здесь». Джек встал и подошел к отцу. Для уверенности он несколько раз ощутимо стукнул его по лбу, прежде чем схватил за волосы и привел голову в вертикальное положение. Поглядел в разинутый рот, приподнял одно веко и посмотрел в совершенно не реагирующий на свет зрачок.

«Он как будто откинулся», — заметил Джек с опасливой улыбкой, призванной показать что он не всерьез. — «Мы же его не убили нечаянно, нет?»

Я подошла и тоже наклонилась над Баком, заглядывая в окрашенную вином гортань. «Я бы не стала давать ему смертельную дозу. А надо было?»

Джек уставился на меня, широко раскрыв глаза. Я как могла, пыталась изобразить на лице серьезность, но вскоре разразилась истерическим смехом, и он присоединился ко мне. Затем последовала комичная сцена: мы тащим Бака в спальню и его мотающаяся голова то и дело стукается о стену коридора, тогда кто-то из нас роняет «Опс!» и мы начинаем безудержно хохотать, так что приходится опускать Бака на пол до тех пор, пока мы не успокоимся.

Когда, наконец, Бак оказался на кровати, я приступила к Джеку и стала расстегивать его штаны. Он начал было вставать, но я притянула его обратно на матрас. «Разве ты не хочешь в моей комнате?» — спросил Джек.

«Сделаем это перед ним. Он в отключке, поверь мне». Заметив на тумбочке стакан с водой, я взяла его и вылила несколько капель на лоб Бака. Капли звонко запрыгали по коже и Джек тихонько засмеялся. «Вот видишь? Он не проснется, что бы мы не вытворяли». С этими словами я бросила на лицо Баку свой лифчик. Трусики последовали за ним, и теперь лицо отца, если оно смущало Джека, было прикрыто. Но Джек должен был пройти через эти чувства. Для него это было своеобразным подобием аверсивной терапии[11]. Он явно все еще не мог оправиться от того дня, когда Бак застал нас, а потом вставил в меня свой отросток. Это была возможность доказать, что ничто из произошедшего не имеет значения. Бак лежал здесь, перед нами, и был совершенно беспомощен.

Но Джеку все еще не удавалось найти в этих обстоятельствах обнадеживающую сторону. Несмотря на уверенную эрекцию, его глаза то и дело поднимались, оглядывая комнату, и в конце концов непременно возвращались к бездвижному телу. «Я… Я не думаю, что могу…» — сдался он.

«Закрой глаза», — сказала я. Взяв его член глубоко в рот, я принялась усердно и прилежно сосать, как делаю тогда, когда хочу добиться своего. Вскоре он начал постанывать, робко подталкивая мою голову. Я повернулась к нему спиной, впуская его. В этот момент мое тело оказалось прямо над телом Бака, и Джек с резким хлюпаньем входил в меня раз за разом, отчего кровать ходила ходуном. Ноги Бака, обутые в комнатные тапочки, мотались с одного края кровати на другой, подчиняясь размеренному ритму.

Когда мы кончили, я попросила Джека принести мне листок бумаги и ручку. Когда он вышел, я стащила с Бака тапочки, брюки и боксеры, оставив его полностью голым ниже пояса, за исключением носков.

«Ты чего?» — раздался испуганный голос Джека. Он стоял в дверях, уставившись на пенис своего отца.

«Сегодня я могу заполучить его доверие, даже не прикасаясь к нему». С этими словами я начеркала на листке «Ты был великолепен, спасибо» и положила его на тумбочку рядом с головой Бака. У меня было упрямое желание запустить руку в трусики и смазать губы Бака спермой Джека, но мне не хотелось делать это при нем, вряд ли он понял бы мой поступок.

Джек не позвонил мне ни в этот день, ни в выходные. Это показалось мне странным. Обычно он делал это хотя бы раз в сутки, даже если свободное окно между отъездами Бака было слишком маленьким, и он знал что я откажу ему. «Ну приезжай просто так», — умолял он иногда. «Он во дворе, пьет пиво с соседом. Что-нибудь можно успеть. Я могу вставить тебе палец. А ты полижешь мне лопатки, как ты любишь». В понедельник он появился в классе минута в минуту со звонком и весь урок просидел рассеянно, уставившись то в пол, то в потолок, и ни разу не посмотрев прямо. Этого было достаточно, чтобы порядком напугать меня. После занятия он подошел ко мне и сказал что нужно поговорить. Мои внутренности немедленно судорожно сжались, к глазам подкатили слезы. «Что случилось?» — спросила я. — «Отец нормально проснулся?»

Джек сморщил лоб. «Да. Я, гм… думал, а что мы будем делать на день святого Валентина?»

Я всегда ненавидела этот праздник, из-за непременной обязанности секса с Фордом. Но вопрос Джека мог перевернуть эту традицию. День пыток мог превратиться в праздник чрева и плоти, каким он был для других. Я села за стол и вытащила из ящика тарелку с конфетами, предлагая ему.