Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена

Фридрих приказал тамплиерам покинуть Акру и объявил, что после этого на сторожевых башнях будут поставлены арбалетчики, чтобы братья не могли вернуться. «Затем он укрепил арбалетчиками церкви и другие возвышенности, и в особенности те, которые допускали сообщение между тамплиерами и нами, – рассказывал Герольд. – И можете быть уверены, что они никогда не проявляли столько же злобы и ненависти к сарацинам»[506].

Верный своему слову, император наводнил Акру войсками; чтобы выплеснуть свой гнев, он также приказал прогнать нескольких братьев-монахов по улицам. Дом тамплиеров в Акре был осажден, императорские солдаты окружили патриарший дворец, и на пять дней Акра превратилась в зону боевых действий. Фридрих уже был отлучен от Церкви, но патриарх угрожал распространить наказание на всех, кто «будет помогать императору своими советами или услугами против Церкви, тамплиеров, других монахов Святой земли или пилигримов»[507].

Теперь у Фридриха оставалось два пути: пойти на обострение конфликта или отступить. Он выбрал последнее, тем более до него дошла весть, что на Сицилии его дела обстоят куда хуже, чем в Акре. Он вернул Иерусалим Святой земле, пора было возвращаться домой.

К отъезду Фридрих приготовился быстро. Он забрал оружие, какое мог, из оружейных складов Акры и уничтожил то, что не удавалось отправить за море, чтобы оно не попало к тамплиерам. Солдаты императора оставались в гарнизоне; кроме того, за городом из своего постепенно растущего замка Монфор приглядывали тевтонцы. Затем Фридрих назначил наместников, чтобы управлять Иерусалимским королевством и Кипром, на который он также заявил права, и разослал письма своим самым знатным адресатам в Европе, изложив в них собственную версию событий. Наконец 1 мая 1229 года император поспешил в порт Акры, чтобы сесть на корабль, отплывающий в Италию.

Филипп Новарский, радуясь возможности унизить ненавистного монарха, написал, что, когда тот уезжал, «мясники и старики на улице, которые были более других враждебны к нему, бежали рядом и забрасывали его требухой и кусками мяса»[508]. Когда Фридрих II Гогенштауфен прибыл на Святую землю, его встречали, целуя ему колено, а теперь он покидал ее, закиданный потрохами. Таков был незавидный путь, который он проделал.

* * *

Крестовый поход Фридриха II сопровождался разногласиями среди крестоносцев и породил раскол между сторонниками императора и баронами во главе с семьей Ибелинов и тамплиерами, но соглашение, которое он заключил с султаном, даровало латинским государствам период мира и безопасности, который длился еще долго после отъезда императора. Возвращение христианских территорий началось с Третьего крестового похода, но недолгое пребывание императора на Святой земле значительно продвинуло этот процесс. Опасность, которую являл собой три десятилетия назад Саладин, давно отступила.

Франки вновь владели длинной полосой Левантийского побережья к югу от Яффы, а на север земли христиан тянулись через Акру и Тир до Тортосы и Маргата, находившихся в графстве Триполи. Кроме того, Антиохийское княжество, хотя и значительно сократилось в размерах по сравнению с тем, что было в XII веке, все еще оставалось жизнеспособным политическим образованием, а Кипром правили короли из династии Лузиньянов, несмотря на попытки Фридриха оттеснить их и присоединить остров к своей империи.

В конце 1230-х годов на Святой земле побывали новые иностранные крестоносцы во главе с Ричардом Корнуоллским, братом Генриха III, короля Англии, и Тибо Шампанским, поэтом и королем Наварры[509]. Эти кампании, вдохновленные территориальными завоеваниями Фридриха, получили общее название «крестовый поход баронов». Благодаря им была возвращена еще часть бывших христианских владений, в том числе крепости Бофор, Бельвуар, Сафед и Тивериада на севере, а также Аскалон на юге. Укрепилось также положение христиан в Иерусалиме: в 1241 году они были вновь допущены к Храмовой горе, а мусульманам ограничили доступ в город, и так продолжалось три года, до прихода в августе 1244 года тюрков-хорезмийцев. Возвращение Храмовой горы было значительным достижением, о чем глава тамплиеров с гордостью сообщал в письме английскому командору:

Все те святые места, где на протяжении пятидесяти шести лет не произносилось имя Божье, были возвращены и прошли очищение, и, хвала Господу, там каждый день совершаются богослужения. И все теперь могут без опаски приходить к этим святыням[510].

В этом смысле благодаря Фридриху Гогенштауфену ситуация для франков была благоприятнее, чем когда-либо после битвы при Хаттине.