Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена

Тьма растворилась в багряном зареве… казалось, в ночи наступил рассвет, и небо было освещено, но не тем огнем, что горит на востоке и западе… Огненное дыхание пожирало людей и камень, и зловещий голос бедствия восклицал: «Я говорю с тобой, ближний! Слушай меня!», а неверные возопили: «Воистину, это внушает ужас!»[305]

В этом же письме аль-Фадил описал последние мгновения командующего тамплиеров:

Человек, который командовал этой крепостью, видел, как она разрушилась и какие бедствия постигли его друзей и соратников. И когда пожар подобрался к нему, он без страха бросился в огненную пропасть. Пламя охватило его, и вскоре уже он попал в другое пекло [т. е. в ад].

К полудню четверга 30 августа замок у брода Иакова был захвачен. На земле валялись сотни стрел, брошенные орудия и скрюченные тела мертвых – у одних головы расколоты ударом меча, у других отрублены конечности. Лошадей, мулов и ослов, не погибших при взятии крепости, мусульмане поймали и забрали с собой, равно как и тысячу доспехов со склада оружия. Часть тел оставили гнить, а часть сбросили в колодец. В результате в войске султана начались эпидемии.

Разграбив крепость, Саладин выполнил свое страшное обещание. Его армия оставалась в этом районе до октября, к этому времени «он разрушил крепость и сровнял ее с землей»[306].

Так Саладин отомстил за поражение при Монжизаре. Один мусульманский автор того времени назвал крепость у брода Иакова «гнездилищем несчастья»[307]. Поэт ан-Нашв ибн Нафаза ликовал:

Истребление франков было стремительным,

Пришло время разбить их кресты.
Если бы время их смерти не было близко,
Они не построили бы дом плача[308]

.

Пытаясь найти объяснение этому несчастью, Гийом Тирский увидел причину в общей греховности и порочности латинян. Свое описание поражения у брода Иакова он завершил отчаянным восклицанием: «Господь Бог оставил их»[309].

Какое-то время казалось, что так оно и было.

11 «Горе тебе, Иерусалим!»

На несколько лет на Святой земле воцарилось спокойствие. После сражений у Монжизара и брода Иакова и Саладину, и франкам требовалось время, чтобы восстановить силы. Весной 1180 года они заключили двухлетнее перемирие, что позволило султану сосредоточиться на укреплении своей власти в Алеппо и Мосуле. Франкам, в свою очередь, нужно было преодолеть кризис власти, вызванный стремительным ухудшением здоровья короля Балдуина IV. Тамплиеры принимали участие в связанных с этим событиях, как и во всех важных делах латинских государств Востока.

Перед ними вновь стояла непростая задача получить финансовую поддержку из Европы. Благодаря развитым связям между западными и восточными командорствами военные ордены наилучшим образом подходили для выполнения дипломатических миссий и поддержания отношений между двумя частями христианского мира. В 1180 году делегация тамплиеров прибыла в Рим к папе Александру III, чтобы убедить его объявить новый крестовый поход. Александр не был активным сторонником военных орденов. Всего год назад он председательствовал на Третьем Латеранском соборе, который осудил тамплиеров и госпитальеров за пренебрежение властью епископов и сбор десятины для их собственных нужд. Тем не менее, прибыв в Рим, храмовники сумели убедить Александра в необходимости помочь заморским землям[310]. Он согласился поддержать призыв к новому крестовому походу под командованием одного или нескольких великих королей того времени. После этого делегация тамплиеров обратилась к стареющему королю Англии Генриху II и новому королю Франции: уже по прибытии в Европу братья узнали, что шестидесятилетний Людовик VII скончался от удара, оставив корону своему пятнадцатилетнему единственному сыну Филиппу II (Филиппу Августу)[311]. Столь важное событие отвлекло внимание монархов от происходившего на Святой земле, и начать великий Третий крестовый поход не удалось.