Танаис - потерянный и найденный город

В другой раз сильная гроза с проливным дождем заставила нас прервать раскопки в середине рабочего дня. Прикрыв листами бумаги и присыпав сверху землей недочищенный костяк, наскоро собрав инвентарь, завернув в одежду чертежи и дневники, все кинулись, спасаясь от ливня, в ближайший дом. Но не успели мы отдышаться и отжать промокшие рубахи, как на улице раздался истошный крик: «Пожар!» Молния, ударив в одну из соседних хат, подожгла ее соломенную крышу и крышу примыкавшего к ней сарая. Несколько ребятишек во дворе горевшего дома с ужасом смотрели на занявшуюся крышу, и какая-то старуха, причитая, металась по двору. Почти все взрослое население хутора в эти часы находилось в поле, и трудно было надеяться, что кто-нибудь скоро сможет прийти на помощь. Через мгновение все члены экспедиции были на улице и устремились к горевшей усадьбе. Некоторые полезли на постройку, сбрасывали вилами пылавшую солому с крыши, рубили топорами загоревшиеся стропила, другие вытаскивали из дома имущество. Женщины, скользя на мокром глинистом откосе, в ведрах и ушатах носили от реки и подавали наверх воду. Стали подбегать и местные жители, с ходу включаясь в общую работу. Крик ужаса вырвался у всех, когда один из сотрудников экспедиции провалился сквозь крышу внутрь дома, подняв огромный сноп искр. К счастью, все обошлось благополучно, и добровольные пожарные отделались лишь ушибами и небольшими ожогами. Дом удалось отстоять, сгорели только крыша и сарай. Но ни скот, ни остальное имущество не пострадали; не допустили и распространения огня на другие соседние постройки. Никто не смотрел на часы, и потом трудно было определить, сколько времени заняла эта борьба, но участникам событий казалось, что прошло всего несколько минут.

На другой день областная газета «Молот» напечатала заметку о пожаре, написанную кем-то из работников сельсовета, и всем нам было приятно найти в ней слова благодарности в адрес экспедиции.

Прощай, Танаис!

Как ни интересна работа в экспедиции, как ни пленительны тихие донские вечера, но к концу работы всех уже тянет назад домой. Все отчетливее вспоминаются домашние радости и соблазны столичной жизни, все чаще начинаешь мысленно подсчитывать оставшиеся до отъезда дни. И проходящие через хутор поезда уже не кажутся заброшенными случайно из чужого мира. Они манят и зовут, они напоминают о том, что всего 18 часов езды отделяют нас от Москвы, от родных и друзей, от библиотек и театров, от всего того, что было оставлено нами полтора месяца назад и что теперь так властно влечет обратно. И таблички на поездах «Кисловодск — Москва», «Тбилиси — Москва» становятся как бы залогом нашего скорого возвращения. Наконец определяется срок отъезда, и все в экспедиции приходит в движение. Перед концом экспедиции у каждого участника всегда оказывается особенно много работы. Нужно еще тут докопать, там дочистить, в одном месте произвести обмеры, в другом — засылать яму, в третьем — сфотографировать расчищенную в последний момент кладку и т. д.

Одновременно идет подготовка к отъезду и отправке грузов. Собирают, пересчитывают и связывают инструмент, моют и чистят кухонную посуду, покупают ящики и забивают в них находки, осторожно упаковывают в бумагу и стружку целые сосуды и хрупкие вещи.

По традиции после окончания работы устраивается «отвальная» — праздничный ужин, для которого загодя закупаются вино и сладости, пекутся пироги и готовятся салаты. Никого не смущает непритязательность экспедиционной сервировки — то, что вино приходится наливать в кружки, а скатерти заменяет разостланная прямо на травке упаковочная бумага, вокруг которой в живописных позах полулежа располагаются участники пира. Шутки, смех, песни звучат в этот вечер далеко за полночь над тихой рекой, на улочках хутора, на освещенном луной пустынном городище. Радостно на сердце и от сознания, что работа успешно закончена, и от ожидания предстоящей встречи с Москвой.

На следующее утро начинается разъезд экспедиции. И опять, как в Москве, в начале экспедиции, первой выезжает в путь автомашина, груженная оборудованием и ящиками с археологической добычей. А вслед за ней отправляются в Ростов и сотрудники экспедиции, чтобы оттуда поездом или самолетом (уж очень нетерпится!) вернуться в родную Москву. Прощай, Недвиговка, прощай Танаис, до будущего полевого сезона!

ИЗ РУИН И ПЕПЛА

В пыли архивов