Танат

Наконец путешествие заканчивается. Впереди открывается проход и мы влетаем в новый зал. Он похож на тот, что мы покинули: потолок в виде колышущейся бахромы, костяные стены, ряды полупрозрачных колонн. Смутная догадка шевельнулась внутри моего разума. И проснулась надежда.

Снова вижу глаз в центре потолка и щупальца. Одно из них тянется ко мне, сознание гаснет.

Моё новое пробуждение также начинается с шума вытекающей из капсулы жидкости. Мне даже приятно слушать этот хлюпающий звук. Плёнка перед глазами расходится в стороны без моего участия. Уже знакомое щупальце ждёт снаружи.

Моё новое тело опять отпускают, но Глаз бережно подхватывает меня своей рукой и куда-то несёт. Надеюсь, что не на разделочный стол. Умирать так-то не очень приятно.

Мои опасения напрасны. Я вижу знакомое сиденье в форме раковины, только оно целое. Даже две странные колонны перед ним без повреждений. Меня сажают в это кресло. При этом мои руки падают на столбики. Их верхушки открылись и оттуда выползло по паре щупалец. Эти отростки устремились к отверстиям, что были расположены с внутренней стороны предплечий.

Я не возмущаюсь тому, что какая-то дрянь пытается присосаться к моему новому телу. Новая оболочка, а это именно она, будто ватная. Меня просто радует, что это обычные человеческие руки. Пять пальцев на каждой ладони.

Что-то присасывается к моей шее и я теряю контроль над телом. На потолке опять знакомый костяной жук у которого открывается гигантский глаз. Снова в голове звучит незнакомая речь, которую я не понимаю. Мой собеседник сразу это вычисляет, а потому в моё сознание устремляется поток образов.

Следует отдать Глазу должное – таинственное и жуткое на вид создание смогло понять то, как я думаю. Видя образы, ощущая пересылаемые эмоции, даже получая осязательные ощущения, можно было понять одно – меня ускоренно обучают. Точнее, следуя логике этого существа, которое можно назвать Хранителем, мне скорее всего помогают что-то вспомнить.

Начинаю понимать, что невольно сделал правильный выбор, начав возмущаться. В глазах Хранителя я стал выглядеть не как низший или дикий, который переживает первое рождение в колыбели, а как некто возвышенный. Именно выбор конкретной оболочки привёл моего собеседника к такому выводу. Мне человеческий облик был ближе, а новое тело приняло моё сознание. Понять бы ещё, что именно извлекли из того расчлененного тела для переноса? Некий орган или нечто невесомое и эффемерное.

Кстати о теле. Хранитель, если я правильно понял, был разбужен моим появлением. Выполняя на рефлексе привычную процедуру с новорождённым разумным, смотритель данного места был несколько ошарашен моей осознанностью. Потому он сконцентрировал на мне свой взор и увидел, что творится в той зале: повреждённое гнездо симбиоза, изуродованные тела в матках-оламах и всё остальное, что я не заметил. И такое творилось не только в том зале. Поэтому моя первая оболочка и была так уничтожена – еë изучали. Кто? Я так и не понял, да и объяснений получить не смог. И не по той причине, что мой собеседник не хотел говорить. Тут было другое.

Хранитель, по моим ощущениям, не был полностью разумным. Скорее он был кем-то вроде дрессированного зверя, обученного простым командам. Была и другая аналогия, но когда я пытался на ней сосредоточиться, то почувствовал боль в затылке. Неважно. Короче говоря, хозяин этого места просто сам всего не знал. Но стремился выполнить свое предназначение – служить.

Так что я пока пытался разобраться. Для начала увидел себя со стороны. Хранитель показал мне сидящего в раковине молодого парня. По две нормальных руки и ноги, хорошо развитые мускулы, белая кожа, отсутствие волос на лысой голове и теле. Лицо у меня суровое, но черты у него ровные и правильные, нос тонкий и прямой, подбородок волевой. Чуть заострённые уши по бокам и глаза со светлыми зрачками довершали картину.

Следует признать – моё второе рождение в этом месте прошло куда лучше первого. Но остаётся открытым второй вопрос – как жить в этом мире?

Глава 2

В голову ничего путного не идёт. Точнее говоря, я не могу ничего вспомнить из своего прошлого. Любая попытка припомнить хоть что-нибудь сразу отдаётся острой болью в висках и затылке. Хранитель меня одёргивает, так как его обязанность – заботиться о таких, как я – вышедших из колыбели.

Нет, другая информация в мой бедный мозг идёт стабильным потоком. Я пока ещё не понимаю языка, на котором со мной говорит Хранитель. Теперь так и называю этого глазастого жука с костяным панцирем. Просто отдаю ему должное – его информация действительно хорошо подана через образы и ощущения, структурирована, понятна и легко усваивается.