Танатонавты

На полках библиотек накапливались свежеиспеченные труды: «Смерть и ее формальности», «Рай – земля контрастов», «Смерть, а что потом?», «Учебник хороших манер при встрече с покойниками, предками и ангелами», «Дорога к реинкарнации: путеводитель с полным комплектом карт», «Избранные этюды эктоплазменной хореографии».

На земле все стало ясно и прозрачно. Торговля процветала, люди друг друга любили, нищета как-то рассосалась.

Никаких больше религий. Никакой древней вражды среди разных вероисповеданий. Весь мир прямо заходился малиновым звоном под стягами добродетели.

Куда только подевались циники, любители злой иронии, ядовитого сарказма? Даже юмор уже был невостребован. Юмор подразумевает насмешку, а экскурсии на континент мертвых доказали, что смеяться ни к чему, что любые поступки, любое поведение, пусть даже самое, казалось бы, глупое или безобидное, – все это учитывается, отслеживается и потом будет вписано в счет в верхнем мире.

Еще одна проблема: тотальный фатализм объял все население земного шара. «К чему стараться, будь что будет, – говорили люди, – раз все мои прошлые жизни уже определили мою карму, остается только принять существование в течение многих тысячелетий. Зачем бесполезные усилия, когда моя судьба уже записана на том свете, в раю?» Одновременно с добротой человечество заливала лень. Чего еще искать, если можно просто сходить в магазин или какое-нибудь агентство развлечений?

Без материальных стимулов, чем можно сподвигнуть людей на новое предприятие или новый проект?

Меня вечно мучили сомнения по поводу откровений Запредельного Континента. Беспокойство усугубилось еще больше, когда я однажды стал свидетелем странной сцены. Какой-то ребенок переходил улицу, как вдруг на нее выскочила спортивная машина. С той скоростью, что она неслась, водитель не сумел бы затормозить вовремя. Вспомнив мой собственный случай, я бросился к мальчишке: «Эй, ты куда!» Тот остановился, посмотрел на меня, потом на приближавшийся болид и меланхолично заявил:

– Подумаешь! Ежели на роду написано, ничего не изменишь.

И остался там стоять, руки вяло болтаются, ожидая, когда его раздавит в лепешку, даже не понимая, что мой окрик тоже мог быть ему на роду написан! Я прыгнул и успел спасти его в последнюю секунду.

– Кретин малолетний, ты о чем думаешь-то?!

Он смерил меня нахальным взглядом.

– А может, я как раз хотел, чтоб ты меня спас? Сегодня, во всяком случае…

И ускакал прочь с таким видом, будто меня разыграл!

263. Полицейское досье

Рапорт в компетентные органы

Остановите это немедленно. Танатонавтика ведет к чудовищной опасности. Человечество уже вывешивает рекламу вдоль дороги к реинкарнации. Множатся бессмысленные заявления про рай. Категорически настаиваем на срочном вмешательстве.

Ответ компетентных органов

Да. Ситуация обернулась неожиданной стороной. Мы серьезно рассматриваем сложившееся положение дел.

264. Апатия

Возможно ли, что все наше приключение послужило ради одной цели: сделать человечество полностью апатичным, фаталистичным, демотивированным?

В таком случае я совершил фантастический по своим масштабам грех и мне понадобится целый вагон реинкарнаций, чтобы замолить эту чудовищную ошибку. Я не мог и шага сделать на улице, чтобы не увидеть вокруг себя людей, смиренно ожидающих, что принесет им текущее существование. Не то чтобы у них был обреченный вид, нет, они просто отказались от жизни!

Меня била дрожь, когда я вспоминал того мальчишку, безразличного ко всему.

На танатодроме «Соломенные Горки» атмосфера была не намного веселее. Роза, Фредди-младший и я все больше и больше замыкались в своей семейной ячейке, в то время как Амандина делала по миру одно турне за другим со своими лекциями.

Что же до Рауля, то с потерей Стефании, его жены, теперь его полное одиночество стало еще одним поводом пить. Казалось, что он находил в алкоголе какой-то третий мир, мир за пределами как жизни, так и смерти. Может, алкоголь и в самом деле является концом всех исканий? В таком случае я, пожалуй, слишком поспешил сердиться на Рауля, раз он своим примером не дал мне скатиться в ту же яму.

Однажды вечером я задержался в пентхаусе, слушая джаз. Я особенно ценил жалобное и печальное соло на саксофоне, ту самую музыку, которую никто больше не слушал.

Вернувшись после одного из своих шоу, ко мне присоединилась Амандина. Я почти не обратил на нее внимания. Отодвинув один из горшков с зеленью, она плюхнулась в плетеное кресло рядом со мной.

– Устал?

– Да нет. Просто душа болит.

– А у кого она не болит?

Закурив одну из эвкалиптовых сигареток, пачки которых Рауль раскидывал повсюду, она добавила:

– Ты помнишь, что Фредди говорил? «Пока мудрец ищет правду, глупец ее уже нашел». Вот, пожалуйста, весь мир отыскал свою правду.