Танатонавты

– Согласно Каббале, мы все бессмертны. Смерть – всего лишь один из этапов внутреннего развития, определяющий следующую фазу нашего существования. Смерть – это порог. Она открывает дверь в следующую жизнь. Чтобы наш ум стал как можно более ясный и безмятежный! Страх, душевное смятение, отказ умирать, это худшие состояния, которые только можно испытывать. Чем больше человек умиротворен, тем мягче он способен выполнить переход в другой мир. Записано в «Зогаре»: «Счастлив тот, кто умирает с чистой совестью. Смерть – только переход из одного дома в другой. Если мы мудры, то сделаем нашу следующую жизнь более красивым домом». А вот что писал вечно жизнерадостный раввин Елимелех: «Почему бы мне не радоваться, зная, что я нахожусь в точке покидания этого нижнего мира и готов перейти в высший мир, мир Вечности?»

Амандина пожирала глазами этого танатонавта, кто – единственный из всех нас – побывал в самом далеком месте Запредельного Континента. Ее поразил тот факт, что вера в перевоплощение пришла из иудейской религии.

– Речь идет о тайном учении, – пояснил наш лысоватый мудрец, покачивая своей ермолкой. – Кстати, редко кто из других раввинов разделяет мои идеи. Я реформист, либерал и каббалист. Другими словами, я сею семена новаторства в почву иудейской религии.

– Все равно, – настаивала Амандина, – существует ли в вашей религии процедура, как надо умирать?

– Конечно. Умирающим предписывается закрыть «ворота» своих чувств, сосредоточиться на физическом центре своего сердца и упорядочить дыхание. И, как записано в «Зогаре», душа пойдет по самой высокой из дорог.

Самая высокая из дорог… Мы умолкли, пытаясь это себе представить.

– Вы пользуетесь медитацией для взлета. Какова ваша техника? – спросила Стефания. – Вы сами ее разработали или взяли из вашего учения?

– Наша методика пришла из древности. Мы называем ее Цимцум. Пророк Иезекииль уже ей пользовался за семь столетий до Иисуса Христа. Раввин Аарон Рот затем кодифицировал ее в своем трактате «О возбуждении души», после чего эта концепция получила дальнейшее развитие у маймонидов и в трудах раввина Исаака Лурианского. Цимцум означает «отход». Чтобы выполнять Цимцум, то есть медитировать, надо стать словно чужим своему телу, смотреть на него издали и наблюдать, что с ним будет.

– Как этого достичь на практике?

– Мы сосредотачиваемся на своем дыхании, а в особенности на поведении воздуха в крови и на поведении крови в нашем организме.

– Ваш метод не очень-то отличается от моего, – прокомментировала Стефания, тибетский буддист.

Фредди добродушно рассмеялся.

– Да, но если кто-то захочет стать совсем уж современным, то он может декорпорировать и другим образом. Нет ничего лучше, чем пьянки до бесчувствия или вечерок, когда тебе кое-кто ноги за шею забрасывает!

Меня словно ледяной водой окатило.

– Ох, Фредди! Вы никогда не перестанете шутить, – не вполне уверенно запротестовала Амандина.

– Ну уж нет, – ответил тот совершенно серьезно. – Все поступки в нашей жизни – это священные деяния: питаться, пить, дышать, заниматься любовью, любым другим образом чествовать Бога и то существование, на которое он нас обрек!

Как понимать выражение слепых глаз, спрятанных под черными очками? Улыбка младенца освещала его морщинистое лицо, пока раввин читал нам афоризмы, которые – подчеркнул он – ему преподал его же духовный наставник, раввин Нахман из Братиславы:

– Пребывать все время в радости, избегать все силы печали и горечи – это великая задача. Все болезни, охватывающие человека, происходят от упадка радости. Они проистекают от искажения «глубинного псалма» («нигун») и десяти жизненных ритмов («дефиким»). Когда угасает радость и глубинный псалом, человека охватывает болезнь. Радость – самое великое из всех лекарств. Нам нужно найти в себе единственную положительную точку и слиться с ней. Пусть это даже волос в носу.

С этими словами он попросил у Амандины свой любимый напиток, «Кровавую Мэри», залпом осушил стакан и объявил, что для него и учеников настало время ложиться спать.

165. Декорпорация

Однажды вечером мы с Розой решили декорпорировать согласно поучениям Фредди. После легкого ужина мы улеглись на пол, точнее, на наш синтетический ковер. Сосредоточились на дыхании и крови, омывающей организм.

По-прежнему следуя указаниям Фредди, когда появлялись спазмы, мы поглощали эти болезненные ощущения, пока не забывали о них, а если внимание рассеивалось, то мы заново опустошали свои мысли, думая только о том, как контролировать дыхание.

Так мы провели в неподвижности с полчаса, упираясь расслабленными спинами в пол, а потом одновременно залились глупым смехом. Очевидно, иудейская медитация не нам была прописана.

Роза игриво куснула меня за ухо:

– Фредди упоминал о более приятных способах покинуть тело.

Я погладил ее длинные черные волосы:

– Я так напиваться не люблю. Алкоголь не приносит мне никакой радости, кроме тошноты и всем известной головной боли!