Танатонавты

Вот так, за третьей коматозной стеной стоит гигантская очередь. А что, если покойников подвергают испытанием временем? Или же им хотят привить терпение? Жесты у них замедленные. Они там просто стоят и ничего не делают, просто ждут.

– Испытание временем… Может быть, это и есть ад, – сказал я.

– Во всяком случае, не для нас. Не для нас, танатонавтов. Мы способны пролететь над головами миллиардов покойников, набившихся в этот оранжевый цилиндр. Кстати, страна эта очень красивая, немножко напоминает то, что мне рассказывали про фотоснимки с Марса. Там вокруг центральной реки мертвецов всякие откосы, склоны, а вдали – свет, словно сказочное солнце. Притягивающее к себе солнце, куда впадает поток усопших… Я не осмелился вторгнуться слишком далеко на эту четвертую территорию. Я боялся застрять во времени, пока мои несчастные друзья-раввины ждут не дождутся меня в… красном коридоре наслаждений.

Пока Фредди Мейер рассказывал, Рауль записывал его слова в тетрадь.

– Ребе, опишите, пожалуйста, поточнее эту зону.

– Чем дальше вглубь, тем теплее становится атмосфера. Тем быстрее поворачиваются стенки цилиндра. У меня было такое впечатление, будто я очутился внутри вращающейся мельницы и там, в глубине, меня сотрет в порошок. Это ощущение скорости резко контрастировало с той терпеливостью и замедленностью, которую проявляли туземные души. И напротив, у меня эти столь быстро крутящиеся стенки создавали желание мчаться туда как можно быстрее!

– Это из-за центробежных сил черной звезды, – высказалась Роза.

Амандина вмешалась:

– Ваша эктоплазма действительно ощущала тепло и скорость?

– Да, мадемуазель, да. Мы от этого не страдаем, но все равно чувствуем.

Раввин поднялся, потом надел свою ермолку и вновь оказался похож на младенца. Он стал прикасаться ко всем предметам вокруг себя, словно они были игрушками. Он почувствовал – и без сомнения, сильнее, чем я – нотки обольщения в голосе Амандины, но это его не шокировало. Маленький иудей весело улыбался, как большой Будда.

– На вас не очень сильное впечатление произвел спектакль с участием всех этих мертвецов?

– Знаете, после первых двух-трех миллиардов к этому как-то привыкаешь, – рассудительно сказал он.

Рауль взялся за карту. Он с удовольствием стер слова Терра инкогнита, переместив их в другое место, и потом нанес сведения от раввина Мейера.

Красная территория заканчивается Мохом 3 с выходом на:

ТЕРРИТОРИЮ № 4

– Координаты: К+27

– Цвет: оранжевый

– Ощущения: борьба со временем, комната ожидания, вращающееся «небо», огромная равнина. Зона воздушных потоков, влекущего ветра. Миллиарды мертвых продвигаются колонной, образуя гигантскую реку серого цвета (это естественно, таков цвет эктоплазмы). Столкновение со временем. Воспитание чувства терпения. Можно встретиться со знаменитыми покойниками.

– Ребе, вам удалось что-нибудь «воспринять» в глубине коридора? – спросила Амандина.

– Пожалуйста, зовите меня Фредди. И не бойтесь говорить слово «увидеть». Пока я эктоплазма, у меня стопроцентное зрение. Покинув тело, уже не страдаешь от каких-либо недостатков. И наконец, ответ на ваш вопрос. Да, в глубине, прямо на расстоянии нескольких сот метров, имеется еще одна стена. Мох 4?

– Она у´же, чем Мох 3? – задал вопрос Рауль.

– Немного у´же. Мох 4 где-то в три четверти диаметра Моха 3.

Рауль внес пометки.

– Получается, кривизна воронки тангенциальна. Чем дальше вглубь, тем больше воронка начинает напоминать просто трубу. И еще один вопрос, ребе…

– Зовите меня Фредди.

– Отлично. Итак, Фредди, скажите, вы не видели там в очереди одного мужчину, лет сорока, вот с такими лохматыми волосами, в очках, такой же неуклюжий, как я, и он все время держит руки в карманах?

Против обыкновения, на этот раз Фредди не рассмеялся.

– Вы говорите о вашем родственнике?

– Об отце, – пробормотал Рауль, так тихо, что мы его едва расслышали. – Вот уже почти тридцать лет, как он умер.

– Тридцать лет… – вздохнул Фредди. – Мне кажется, вы не очень хорошо поняли мои слова. В этой очереди стоят миллиарды покойников. Разве я мог рассматривать их одного за другим? Разве я мог различить вашего отца среди этой чудовищной процессии?

– Да, это так, – покраснел Рауль. – Глупый я задал вопрос. Но мой отец умер так быстро и я был тогда так юн… Он ушел, унеся с собой свою тайну.

– А что, если именно эта тайна и составляет ваше наследие? – сказал раввин. – Покинув вас в сомнениях, он по сути завещал ту движущую силу, что привела ко всем вашим действиям.

– Вы действительно так думаете?

Страсбуржец вновь рассмеялся.

– Кто знает? Временами на меня накатывает желание как-то соединить психоанализ и Каббалу! Они часто соприкасаются. Об этом вы сами знаете лучше меня.

Рауль вздохнул:

– У меня к нему столько вопросов… Это был он, самый первый, у кого родилась идея танатонавтики.