Танатонавты (Les Thanatonautes)

В горьких думах мы покинули водоворот Рая. Вышли на разверстый край воронки черной дыры, где пылающие звезды бросали в нас свои последние лучи агонии перед тем, как оказаться всосанными внутрь.

Спуск. Вновь пейзаж Солнечной системы. Слалом между планетами. Вновь приветствие русским космонавтам, которые почти не сдвинулись с места с момента нашего прошлого пролета. Проход через метеоритное поле. Торможение возле Луны. А вот уже сине-зеленый глобус вертится под нашими животами. Вот Европа, вот Франция, а вот и Париж. Потеряться невозможно. Эктоплазменная нить всегда возвращает вас в точку отправления.

В безопасности столичной обстановки мы друг друга отвязываем и сопровождаем эктоплазму Розы до больницы Сен-Луи. Она тонет сквозь крышу, как в болото. Будем надеяться, что наша долгая эскапада не вызвала у нее необратимых повреждений.

Сами же мы возвращаемся на танатодром. Подумать только, все это время там преспокойно сидело мое «альтер эго», в то время как я сам предавался акробатическим номерам!

Мы пересекаем крышу, этажи, перекрытия, возвращаемся в наши бренные тела.

Моя эктоплазма и телесная оболочка смотрят друг на друга. Один я прозрачный, другой – розовый. Твердый и парообразный. Легкий и тяжелый. Сейчас их надо как-то соединить. Я вхожу сам в себя словно в толстый, подбитый ватой, лыжный костюм. Никто меня не учил, как надо натягивать на себя свою прежнюю кожу. Я импровизирую. На всякий случай я влезаю через свою голову, потому что именно отсюда я выскочил.

Не так уж это приятно – возвращаться в свой телесный каркас. Я тут же ощущаю ревматические суставы, язвочку во рту, кучу мест, где все чешется, свой кариес, свои слишком тугие плавки – словом, все те досадные мелочи, что нас преследуют постоянно.

Вот я заново соединился сам с собой. Теперь мы едины, мое тело и моя душа. Пальцы ног охватывает покалывание.

Я медленно поднимаю веки. Вновь я открываю для себя «нормальный» мир и внутри этого «нормального» мира первое, что я вижу, это экран электрокардиографа и его маленькие пики. Мой пульс медленно ускоряется.

Убедившись, что все мы вернулись в себя, я решил тут же звонить в больницу. Но они уже разыскивали меня сами. Врачи были вне себя от возбуждения. Чудо, на их глазах произошло чудо! Совершенно неожиданно Роза ожила. Да, она в сознании. Да, чувствует себя хорошо.

Я присоединился к остальным, печальным кольцом окружившим кресло, где покоился Фредди. Рот открыт, словно еще раз напоминая нам инициалы младенца, в которого он перевоплотится.

Ф.М.

Слепые стеклянные глаза широко распахнуты. Я приблизился и тихонько, бережно прикрыл ему веки. Уже навсегда в этом существовании.

207 – ИСКУССТВО ГАДАНИЯ НА ТАРО

Смерть – тринадцатая карта колоды Таро. У нее нет названия. По большому счету – это водораздел в серии изображений Таро. Дюжина первых карт выступают словно первые двенадцать часов суток. Это так называемые «Младшие арканы».

Минул двенадцатый час, полдень, и появляется смерть, ныряющая в другое измерение, измерение «Старших арканов», остальных двенадцати часов суток.

В глубинном эзотерическом смысле тринадцатый аркан означает смерть глупца, который рождается заново уже посвященным. Карта не несет в себе зловещего смысла.

Если не преодолеть стадию смерти, прогресс невозможен.

Толкование Марсельского Таро

208 – УЧЕБНИК ИСТОРИИ ВЕРОВАНИЯ НАШИХ ПРЕДКОВ

Опрос, проведенный в Европе в 1981 году (конец второго тысячелетия), касался верований населения, классифицируемых согласно различным конфессиям (Источник: Ценности текущей эпохи, Жан Штотцель, изд-во Франц.Унив-та, 1983)

Из 100 человек верят: Католики Протестанты Не практикующие религиозных отправлений

В жизнь после жизни 52 38 13

В Рай 45 43 8

В Ад 30 16 3

В перевоплощение 23 21 12

В разобщенность души и тела 66 56 24

В Бога 87 75 23

Учебник истории, вводный курс для 2-го класса

209 – АНГЕЛИЗМ

– Верить в то, что существуют… ангелы?! А еще что прикажете?

Вот этот-то Рубикон мой братец Конрад перейти отказался. Его скептицизм и природный материализм и так уже подверглись жестокому испытанию. Он отказывался погружаться дальше в это новомодное помешательство, что мы окрестили «танатонавтикой».

И в самом деле, эту идею про ангелов довольно трудно проглотить. Кстати, если бы мне кто-нибудь раньше попытался сказать, что после смерти нас будут встречать ангелы, я бы только искренне рассмеялся. Положа руку на сердце, я до этого и верить-то не верил и в сотую долю того, что мне довелось пережить.

Все это было настолько сногсшибательным, что просто душа вон.

В то же время признать, что смерть является континентом, было для нас этапом самым сложным, а ведь мы его уже прошли. Мы признали, что наделены душой, способной к путешествиям. Мы признали, что эта душа нематериальна. Мы признали, что серебряная веревка привязывает ее к нашему телесному каркасу. Что ж, почему бы теперь не признать и ангелов? В конце-то концов, именно на это намекают все религии в той или иной форме.