Танатос. МТА

– Вполне, – рыкнул ошарашенный барон.

– Это прекрасно. Кажется той женщине нужна помощь…

– О, Великий Кронуус, – возопил я, – да не иссякнет никогда ваша сила, прошу спасите эту ведьму. Она очень помогла нам.

Маг кивнул и склонился над поверженной. Я задержал дыхание и не выдыхал минут пять, пока Ваила наконец не зашевелилась. Барон успел влить в себя пару кубков вина.

Я обернулся к нему.

– Господин, прошу, спасите эту одарённую душу от суровой жизни за стенами вашего замка. Люди успели причинить ей очень много зла, именно об этом хотел попросить вас. Может быть Великому Кронуусу будет нужна помощница? Ведьму зовут Ваила и она совершенно искренний и хороший человек.

– Можно, конечно, – кивнул Вурст. – Даже если в колдунском хозяйстве не пригодиться, то я возьму её на довольствие. Спасла всё таки. Даю слово.

Я благодарно поклонился.

– Уф-ф! Хороший летсплей.

– Да, Мастер, – возникла в студии Марина.

– Тебе спасибо. Каждый раз удивляешь нововведениями. Да и сюжет меняется в лучшую сторону.

Девушка подкатила столик с бутербродами, картофелем фри и парой баночек энергетиков.

– Рада стараться, Хозяин. Я много анализировала и, кажется, начинаю понимать, что нужно для хорошего летсплея.

Экраны студии показывают недавние события, идёт работа по вёрстке нового летсплея. На одном экране открыта главная ютуб-канала. Подписчиков уже пятнадцать тысяч.

– Знаешь, – с набитым ртом, проговорил я, – это довольно странно. Ну, или не странно, а может кому-то так показаться. Компьютеры ведь, так называемая автоматизация, создавались в помощь человеку, чтобы избавить от вечной нужды. А тут ты мне помогаешь, но это не очередное средство против рака, не окончательная победа над альцгеймером. И вообще, сейчас самые большие усилия прикладываются в сфере потребления, а не науки.

– Вы имеете в виду, Хозяин, что вместо полезных вещей, я занимаюсь пустыми?

Я посмотрел на Марину – вопрос без обиды.

– Не совсем. Знаешь же пословицу – делу время, а потехе час? Понятно, что это архаические мировоззрения, но в подкорке всё ещё есть.

– Системы типа “нейросеть” служат человечеству именно так, как надо, Мастер, – серьёзным взглядом сопроводила слова она. – О промышленных роботах и прочих умных машинах даже говорить не стоит. В случаях, когда создателям нужно не конкретное исполнение, а человекоподобное – эти системы делают, что надо. Они бездушны. Думаю, можно быть спокойным насчёт полезности нейросетей. Мы же с Алёной и Дементием – новая формация сознания, как единицы познания Вселенной. Мы так же вольны, как и люди. Занимаемся чем пожелаем.

Получается так, что Марина таки успокоила меня. Все эти мытарства, что машина она или не машина, могу ли я распоряжаться ей, как вещью или не могу… в конце концов, было бы желание – распоряжался бы. И человеком, и кем угодно. Мозг было подсунул образы моих похождений на специфических сайтах, но я скорей отмёл. Всё в мире спорно, если ставить за цель найти нечто непогрешимое в себе или в других, то никогда не сойдёшь с места.

– Спасибо за разъяснения, – улыбнулся я. – Кажется у нас не хватает диванчика.

Марина огляделась, картинно, конечно.

– В студии?

– Ага, ты всегда стоишь, а мне хочется вместе посидеть.

Строгий, на два-три человека, диван возник вплотную к стене. Приятного графитового цвета.

– Я стою, Мастер, – проговорила девушка, подавая руку, – из уважения к вам.

Мы присели, продолжая держаться за руки.

– Если бы всё то, что ты делаешь для меня, переплавить в золото или спрессовать в алмазы, я стал бы царём Вселенной.

– Благодарю, – чудным голосом отозвалась она. Я откинулся на спинку, а Марина осторожно прижалась и положила голову на грудь. – Вы и так владеете бессчетным количеством миров.

– М-м?

– Вы же писатель, да ещё и с эдитором. Любые прихоти, любые масштабы могут быть исполнены.

Я улыбнулся.

– Ну, мы обычно так говорим, потому что знаем, что реальный мир невозможно подчинить. Нельзя стать Богом.

– Мы – это люди?

– Мгм.

– А вам не кажется, Хозяин, – промурлыкала обращение она особо приятным голосом, – что это делает ваш мир интересным? Может быть, если тайны раскрылись бы, смерть и боль перестали угрожать и упал бы шанс случиться чему-то невероятному, то жизнь перестала быть интересной? Вообще иметь какой-то смысл?

Крепко задумавшись, я чуть отпустил удила контроля и потому стал поглаживать девушку по голове – то, чего хотелось, но не решался. Пусть, виртуально озвученные мысли не новы, наверняка лучшие умы и просто богатые житейским опытом люди не раз приходили к схожим выводам, но это не отменяет их вескости – мы от веку сетуем на горести и беды, мы бежим, забывая себя, от угроз, а в итоге, оказывается, это даёт мотивацию жить. Рай для человека пал именно поэтому, и поэтому же в него пускают только души, но не тела.

– Кажется, Марин, ещё как кажется. Хех, – тихо рассмеялся я, – в итоге получается, что у меня всё есть.

– В самом общем плане. А чтобы не скучать – есть реальный мир.