Тандрагар

В помещении стоял полумрак. Лунный свет проникал в окно, но его было недостаточно для человеческого зрения. Зато зрению ночного хищника, свет вообще не был нужен. Слак скользнул внутрь, и сразу резко ушел в сторону. Хлестнула тетива арбалета, вскрик десятника за спиной, но Слак на это не обратил внимание. Мгновенный рывок вперед, звон металла, и хрип умирающего человека.

Десятник оставил факел на статуе в коридоре, задолго до открытой двери, как и сказал ему граф.

«Как он видит в темноте? – удивлялся десятник, следуя в полутора метрах от графа. Доносившиеся издалека всполохи факела, едва указывали переход пола в стены. Справа зиял темнотой проем двери. Силуэт впереди скользнул внутрь. Десятник ускорился не оставляя графа. Внезапно прозвучал хлесткий звук, а следом резкая боль в плече, и его развернуло в воздухе отбросив к стене.

Меч он не бросил, а еще крепче сжал пальцы. Рыча, десятник поднялся, и устремился внутрь.

– Милорд!

Граф стоял перед начальником стражи с вытянутым вперед клинком. Лунный свет из окна показал десятнику, как Склюн с пробитым горлом сползает по стене, держа в руке обрубок своего меча. Граф Сл'aккул медленно вынул из горла начальника лезвие, и повернулся к вошедшему:

– Ты как?

– Жить буду, – ответил десятник, и зажал пробитое на вылет плечо.

Сознание Склюна покидало умирающее тело с последней мыслью:

«Не может быть, чтоб так быстро…»

Парн нервно ходил у закрытых ворот городка. Сейчас на дворе уже совсем рассвело и можно было увидеть страшную кровавую бойню у входа на торговую площадь, где их первый раз встретил строй копейщиков. Своих убитых они стаскали к стене у ворот. Теперь восемнадцать тел ожидали погребальной церемонии. Но и на площади у поместья остались их бойцы.

За время ожидания графа, лишь двое стражников решили попробовать подняться на стены, но стрелы быстро нашли свои жертвы.

«Чего они хотели, спрыгнуть с почти пятиметровой высоты ограждения? Ноги бы переломали, – размышлял советник. – А с других сторон городка стены были подняты вообще, почти до семи метров».

– Идут! – закричали сразу с двух сторон.

Вдоль стен и с улиц выходили воины Оборонительного. На первый взгляд их численность не уменьшилась, и это радовало. Парн присмотрелся и разглядел среди неровного строя, как спотыкаясь и падая, затем с помощью пинков поднимался и брел связанный Жирдоха.

Когда два отряда вновь встретились, то радостно закричали:

– Да здравствует, граф Сл'aккул!

Слак поднял руку, останавливая крик:

– Попрошу внимания.

Крики тут же умолкли.

– Городок мы освободили, не оставив в живых ни одного стражника. Я попросил старика Нур'aна собрать сегодня вечером всех оставшихся жителей Угло на торговой площади для суда над Жирдохой. Отправляйтесь в наше графство и предупредите поселян об этом. Если у кого есть желание они могут прибыть сюда.

Воины одобрительно заголосили. Как минимум весь поселок Возрожденный родом из этого городка, и они с удовольствием посмотрят на наказание тирана.

– Парн, я хочу, чтобы ты с Ти'yлом и его десятком остались здесь со мной. Жители нам добродушно предложили отмыться, поесть и отдохнуть, но отдыхать мы будем дома. На воротах постоянно должны быть по два человека, и двое будут охранять этого, – он мотнул головой в сторону трясущегося пленника. – Остальные берёте здесь обозы и грузите наших погибших соплеменников. Мар'yй, ты старший.

Глава Возрожденного кивнул, и все как один замолчали, вспоминая лица тех, кому сегодня не повезло.

– Сколько здесь? – спросил граф, указывая на тела у стены.

– Восемнадцать, милорд, – ответил крепкий мужик с секирой.

– Итого – тридцать один… – вздохнул Слак, прибавив погибших у поместья и троих внутри здания.

– Похоронную церемонию устроим завтра, – выдал граф. – А сейчас все за дело!

Небо окрасило кровавыми красками, и неспешное солнце закатилось за верхушки деревьев. Вечерний ветерок освежал пространство, унося подальше за стены запах страха и смерти. За день горожане свозили тела стражников к опушке леса, и выкопав широкую и длинную яму, сделали большой погребальный костер. Оружие и снаряжение сложили у стены, а трупы сожгли. Смыть с улиц всю кровь за раз не получалось, и люди оставили эту работу дождю.

Собравшийся народ нетерпеливо ждал суда над тираном. В центре площади наспех сколотили двухъярусный помост, на первом ярусе которого сейчас лежал с завязанным ртом, мычащий Жирдоха.

Граф Сл'aккул встал рядом с ним, и поднял руку, успокаивая толпу.

– Люди этих земель, – начал он. – Мой титул дает мне право совершить суд над тираном и захватчиком городка Угло. То, что этот городок был захвачен насильственно, вы только догадывались, но мне во всех подробностях сегодня ночью рассказал об этом сам Жирдоха, – естественно Слак не собирался выкладывать, как его оставили наедине с пленным, и как граф начал превращаться в Лиса. Как рычащим голосом в красках рассказал, что он сейчас будет с ним делать. Трус по натуре, Жирдоха, поверил, что Склюн выдал о нападении на старого графа. И Слак, якобы решил выслушать и его чистосердечное признание о своих деяниях.