Танец бабочки-королек

Но ему всё же не удалось войти в деревню незамеченным. Под одной из ракит внизу, возле пруда, стоял человек и внимательно следил за тем, как он обходит тёмную сырую наледь. Человек знал, куда ведёт лыжня, и потому терпеливо ждал под ракитой. Старшина увидел его поздно, когда подошёл уже почти вплотную. Прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть, открыл – а человек вот он, стоит под деревом. Решил: таиться уже ни к чему, и потому пошёл прямо на него. Опять положился на судьбу: пускай решит так, как ей угодно. Уморился я бегать от судьбы и от смерти. Ох, уморился…

– Кто такой? – послышалось из-за ракиты.

– Да я и сам не знаю, кто я теперь, – ответил старшина усталым голосом.

Они стояли друг против друга. Старшина держал руку за пазухой.

– С чем ты пожаловал? – спросил его человек.

– От смерти бегу, добрый человек, – ответил он и увидел, как человек шевельнулся навстречу ему. – Немцы в деревне есть?

– Пока бог обносит этой милостью. Ты что, ранен?

– Ещё и сам не знаю. До утра оприютишь? Или в другом месте тёплый угол искать?

– Углов и в моём доме хватит. Только я не знаю, кто ты.

– И я не знаю.

– А из какой армии?

– Из Красной.

– Пойдём, – махнул рукой стоявший в ракитах. – Лыжи только сыми. В руках неси.

Когда подходили к дому, старшина на всякий случай хотел спросить о казаках. Нет ли этих бобиков в деревне. Но до того одолела его усталость, что решил из последних сил: вот присяду сейчас в тепле и спрошу, вот притулюсь где-нибудь, а там…

Глава двадцатая

Ночью в штаб армии из штаба фронта за подписью Жукова шифром поступил боевой приказ: в районе Медыни и Износок перед фронтом 33-й армии образовалась не занятая немецкими войсками брешь, срочно, форсированным маршем, войти в эту брешь и, не ввязываясь в бои с мелкими и незначительными группами противника, двигаться в направлении Вязьмы и штурмом, взаимодействуя с частями 4-го воздушно-десантного и 1-го гвардейского кавалерийского корпусов, овладеть Вязьмой.

В это время дивизии, охватив кольцом Верею, атаковали окраинные кварталы. Немцы сопротивлялись с таким упорством, словно и не собирались уходить из города. Пока держалась Верея, противник старался прочно удерживать за собой и другие опорные пункты против фронта 33-й армии.

Шифровку от Жукова командарму доставил офицер связи. Ефремов прочитал её в дороге и тут же передал начальнику оперативного отдела. Спустя минуту, когда тот ознакомился с приказом, спросил:

– Что скажете, Степан Ильич?

– Нам дают свежие дивизии резерва?

– Как видите, у нас забирают первую гвардейскую и двести первую латышскую. Две недели назад во фронтовой резерв вывели сто шестидесятую. Дают девятую гвардейскую полковника Белобородова. Хорошая, полнокровная сибирская дивизия. Она вполне стоит двух, а то и всех наших дивизий, – и командарм уточнил: – Если иметь в виду теперешнее наше состояние.

– Но вы же понимаете, что после взятия Вереи мы будем располагать не дивизиями, а в лучшем случае батальонами.

– Батальонами, – повторил командарм. – Будем командовать батальонами, Степан Ильич. Таков приказ.

– С одной дивизией и тремя батальонами стокилометровый марш по занятой противником территории – это, Михаил Григорьевич, это… – Киносян замялся, подыскивая слова.

Командарм нахмурился. Он не любил, когда при нём обсуждали или давали оценку приказам, которые поступали свыше.

– …Это почище итальянского похода Суворова, – сказал Киносян.

– Степан Ильич, что сообщает разведка? – спросил Ефремов, будто не расслышав последних слов начальника оперативного отдела.

– В сущности, впереди, до самой Вязьмы, путь пока свободен. Мелкие гарнизоны. Имеют в основном стрелковое вооружение. Но вы ведь сами видите, поведение немцев изменилось. Они уже не так упорно дерутся за свои опорные пункты. У нас меньше трофеев. Такое впечатление, что основные силы они вывели из-под удара и теперь, выполнив свою задачу по прикрытию, отходят и арьергарды. Боя не принимают. При подходе наших ударных групп почти всегда поспешно отходят.

– Всё верно. Говорите дальше.

– Однако в районе Шанского Завода и Передела наметилась группировка до двух тысяч с танками и артиллерией. Пока не отходят. Более того, они накапливают здесь силы. Как будто именно здесь готовят контрудар.

– Откуда? Откуда подходят?

– Разведкой установлено, что танки и мотопехота подошли из района Калуги.

– Так, значит, со своего правого крыла они перебрасывают силы сюда, к нам. Перегруппировку проводит Хейнрици, четвёртая полевая. Это уже не группа Шеваллери… – командарм раскурил трубку. – С одной стороны, действия их укладываются в следующую логику: между Медынью и Шанским Заводом образовался промежуток, занятый только мелкими отдельными гарнизонами, которые не могут образовать сплошной линии фронта, вот и подтягиваются войска, чтобы закрыть эту брешь. С другой стороны…

– Вы думаете, они разгадали наши намерения?