Танец без музыки

Что нужно Рико от нее? Если мои догадки правильны, то, отправив портье звонить в гараж, она ввела себе героин, оставив ящичек, где лежала ампула, открытым. После этого Эсмеральда перерыла всю гостиную, стараясь найти послание от Рико, так как она уже догадывалась, о чем в нем говорится.

Рико пресекал все попытки уйти от него, потому что ему были нужны ее деньги. Дьявольским способом он удерживал ее, накачивая наркотиками до такой степени, что она уже не могла без них обходиться. Этот способ не мог его подвести. Теперь, когда деньги Эсмеральды закончились, Рико найдет себе другую женщину. И она это знала.

Не найдя записки, она решила позвонить Рико. Не дождавшись ответа, Эсмеральда даже не положила трубку на место. Она очень плохо себя чувствовала, да и нервы были на пределе.

Снова войдя в спальню, Эсмеральда заметила открытый ящичек, в котором лежала коробочка с обоймами. Тогда она заменила вытащенную мной обойму и поспешно сунула пистолет в сумочку, услышав, как вошел портье. Ящик как назло не закрывался, тогда-то старик и услышал ее ругань. Эсмеральда попросила его передать водителю, что будет через пару минут, а сама, сев на кушетку, сделала пару глотков из бутылки «для храбрости» и оставила бутылку там, где я ее нашел. Водителю она назвала цель поездки — Мейднхэд.

Интересно, что сможет вспомнить водитель. Предположим, он читал вечерние газеты и знает о самоубийстве. Люди обычно верят газетам. Наверное, у него не возникло никаких подозрений по поводу Эсмеральды. Вполне возможно, что она попросила остановить машину невдалеке от дома, хотя, даже если и нет, то ничего страшного.

Если бы в газетах говорилось об убийстве, тогда другое дело. В таком случае он немедленно вспомнил бы женщину, ехавшую туда. Но… Взвесив все «за» и «против», я пришел к выводу, что не стоит нервничать по поводу водителя.

Вызывало беспокойство нечто другое: существовала еще одна деталь, которая мне не нравилась. Мои размышления прервал портье, принесший чай. Я быстро оделся и вышел в спальню, где с наслаждением принялся за горячий напиток. Машинально осматривая комнату, я обратил внимание на пальто, брошенное мною при входе. Это напомнило мне о записке. Поставив блюдце с чашкой на столик, взял пальто и вытащил маленький клочок бумаги. Вот что там было написано:

«Около 11 часов звонил доктор Куинсли. Он будет очень рад, если мистер О'Хара свяжется с ним как можно быстрее в четверг (завтра) утром».

Да… А я рассчитывал, что Куинсли не заметит статьи о самоубийстве Рико. Плохо.

Я отпил еще глоток чая и, расхаживая взад и вперед по спальне, пытался понять, что за человек этот Куинсли.

Насколько мне было известно, доктор занимался частной практикой, а такие люди обычно честные. Но в глубине души я чувствовал, что этот тип может доставить мне большие неприятности.

Мое внимание переключилось на Эсмеральду. Я мог представить себе сцену, которая случилась в ту ночь в «Кроссвейз». Все было ясно как день. Рико расхаживал по гостиной, украшенной цветами, с садистскими мыслями в голове, в предвкушении финальной встречи с Эсмеральдой.

Рико был уверен, что Эсмеральда придет. Придет из желания узнать, что должно произойти. После прочтения записки Эсмеральде должно полегчать на душе, но сделаться страшновато. Первое, потому что она наконец-то, освободится от ненавистного мужа, а второе — ей просто станет неоткуда брать наркотики. Никто бы не провернул это расставание лучше, чем Рико.

Итак, он был уверен, что Эсмеральда придет. В десять она все еще не появилась, и он начал сердиться. Его садистские потребности не были удовлетворены. Он нервничал. Не выдержав столь долгого ожидания, он набрал номер Монтекют. Я даже представил его сидящим за столом, подпирающим свободной рукой голову.

Но ее все не было. Ему опять стало невмоготу, и он снова позвонил, на этот раз — портье, который сказал, что Эсмеральды нет дома.

Приближалось время второго свидания, назначенного на полночь. Ему в голову пришла мысль написать Эсмеральде письмо. Наверное, он потратил немало времени, раздумывая, чтобы ей такое написать. Рико подбирал такие фразы, чтобы как можно сильнее уязвить ее самолюбие, причинить боль. Наконец составив послание в уме, он принялся писать. Вот что выводила его рука: