Танец чайки

Когда Монтальбано вернулся в Маринеллу, над морем висела лишь тонкая красная полоса заката. Прибой тяжело дышал. Чаек не было видно. После разговора с шефом у комиссара вдруг проснулся аппетит. Возможно, это такая форма компенсации. Он читал, что раньше, после эпидемии чумы, люди принимались есть и совокупляться с удвоенной силой. Можно ли сравнить Бонетти-Альдериги с эпидемией чумы? Скорее уж холеры. Открыв холодильник, Монтальбано почувствовал себя так, будто нашел спрятанный разбойниками клад. Чего только не наготовила Аделина! Баклажаны по-пармски, паста с мясным рагу, капоната, овощные котлетки, сыр из Рагузы и вяленые оливки. Очевидно, свежей рыбы на рынке не было. Он накрыл на веранде стол и, пока разогревались баклажаны и паста, выпил два бокала холодного белого за здоровье Фацио. Когда он вспомнил, что надо бы позвонить Ливии, была глубокая ночь.

Спал он этой ночью плохо.

В полдевятого утра, собравшись выезжать во Фьякку, Монтальбано подумал, что с его-то крейсерской скоростью, как говорит Ливия, когда хочет позлить, он приедет в больницу как раз к тому моменту, когда Фацио выпишут. Позвонил в комиссариат.

– Что такое, синьор комиссар? Что случилось? – сразу встревожился Катарелла.

– Ничего не случилось, Катаре, успокойся. Скажи Галло, чтобы забрал меня в Маринелле, мы едем во Фьякку.

– Сию минуту, синьор комиссар.

По правде говоря, Монтальбано не хотел садиться за руль, потому что нервничал. Его снедало любопытство: так хотелось узнать, что случилось с Фацио. Всю ночь он думал об этом, строя самые невероятные гипотезы и предположения.

Минут через десять раздалась сирена служебной машины, летевшей на огромной скорости. Галло только дай волю погонять с мигалкой!

Всякий раз, когда они мчались куда-то, Монтальбано наблюдал за Галло: тот рулил уверенно, спокойно и с явным удовольствием. Иногда, сам того не замечая, Галло принимался напевать мелодию известной детской песенки. И Монтальбано вдруг понял, что за рулем несущейся на полной скорости машины Галло становился ребенком.

– У тебя в детстве была машинка с педалями? – спросил Монтальбано, когда они отъехали от дома.

Галло бросил на комиссара удивленный взгляд:

– Почему вы спрашиваете?

– Так, завести разговор.

– Нет, никогда. Я очень хотел, но отец не мог купить, денег всегда не хватало…

Может быть, поэтому… и он устыдился своих мыслей. Просто он подумал, что страсть Галло к быстрой езде была компенсацией того, чего ему не хватало в детстве. Ну, как в американских фильмах, когда тебе объясняют, что герой стал насильником, потому что сам в детстве пережил насилие.

Раньше подобные мысли не приходили ему в голову. Прав Паскуано: он стареет, и мозги становятся дряблыми, как мускулы, как кожа… Взгляд Монтальбано упал на спидометр: 170.

– Ты не слишком гонишь?

– Хотите, сбавлю?

Комиссар хотел сказать «да», но пересилило желание поскорее увидеть Фацио.

– Нет, только будь осторожен, я не хочу оказаться в палате рядом с Фацио.

Больничные коридоры были для комиссара настоящим лабиринтом. Не потеряться в них он не мог, как ни старался. Всегда аккуратно справлялся, на какой этаж, на каком лифте подниматься, в какое отделение заходить… И за короткий отрезок пути от стойки информации до лифтов забывал абсолютно все, что услышал. Поэтому, поднявшись на лифте А вместо Б, он неизбежно попадал в отделение нейрохирургии, а не травматологии. А дальше начиналась игра в лабиринт. Он шел по каким-то коридорам, открывал какие-то двери, пугая пациентов и выслушивая в свой адрес много лестных замечаний…

Он не изменил себе и на этот раз. Через полчаса бесплодных поисков, взмокший от пота и злой, он встретил на своем пути медсестру. Лет тридцати, высокая, светловолосая, синеглазая, длинноногая, словом, как в сериалах про медицинские будни. Они столкнулись уже второй раз, и девушка, пожалев комиссара, вид у которого был несчастный, как у сироты из Бурунди, спросила:

– Вы кого-то ищете?

– Да.

– Куда вам надо? Я вас провожу.

Монтальбано мысленно пожелал, чтобы Господь послал ей победу в конкурсе «Мисс медсестра», а когда настанет ее час, распахнул ворота рая. Медсестра привела его прямо к палате Фацио.

Комиссар тихонько постучал, никто не ответил. Он подождал немного – тишина. Что, если Фацио перевели в другую палату?

Как быть? У кого узнать? Он решил проверить, есть ли кто в палате. Осторожно, как вор, потянул дверную ручку, но в этот миг дверь открылась, и на пороге появилась синьора Фацио.

– Давайте поговорим в коридоре, – шепнула она, закрывая за собой дверь.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Монтальбано.

У синьоры Фацио был усталый вид, и комиссару показалось, что в волосах у нее прибавилось седых прядей.

– Мой муж сегодня плохо спал. Его мучили кошмары. Доктор сказал, что вам можно поговорить с ним не больше пяти минут. Извините, синьор комиссар, но…

– Я прекрасно вас понимаю. Не волнуйтесь, я не буду утомлять его, обещаю.

Вдруг рядом с женой Фацио как из-под земли выросла внушительного роста медсестра. Не здороваясь, недобро посмотрела на комиссара, потом на часы: