Танец для двоих

Я пообещала тете, что приеду проведать ее на следующий день, и повесила трубку. В толстом телефонном справочнике я нашла номер клиники планирования семьи. Я позвонила и записалась на прием во вторник. Последний звонок я сделала в Институт Кортолда. Джайлс сказал, что это самое лучшее место в Лондоне для вечерних курсов. Думаю, он не ожидал, что я на самом деле позвоню. Мне ответил приятный женский голос. Секретарь сообщила, что большинство курсов начинаются в сентябре и к весне подходят к завершению. Однако есть один, который открывается сейчас и будет продолжаться все лето. Курс называется «От Джотто до Сезанна» и, возможно, будет мне интересен. Я ответила, что хочу начать заниматься немедленно. Она попросила заполнить некоторые бумаги, которые пришлет по почте, и принести их на урок в следующий четверг в семь часов вечера. Я, задыхаясь, продиктовала свой адрес. Температура в будке, казалось, вот-вот достигнет точки возгорания. Джотто и Сезанн, я уже слышала эти имена, поэтому испытывала некоторую гордость.

С огромным облегчением я вышла из душной телефонной будки и поплелась в небольшой магазин на пересечении двух улиц. Добродушный мистер Дринг — хозяин магазина — иногда разрешал мне делать покупки в кредит. Я купила бутылку вина, которое, по словам хозяина, было лучшим на прилавке (к счастью, вино стоило не очень дорого), две банки маринованных огурчиков, десяток яиц, большую плитку шоколада и конверт. Усевшись на деревянную лавку в парке в окружении воробьев, белок и разбросанного под деревьями мусора, я написала записку Ники. В конверт я вложила шоколад, написала адрес: школа Бладжеон, и тут же бросила посылку в почтовый ящик, который стоял на углу. Я надеялась, что Ники сможет получить мой подарок сразу по прибытии в школу. Мне хотелось немного подбодрить его.

— За будущее! — Я подняла бокал. Тиффани сидела напротив. Она заняла самое удобное на кухне кресло, обложившись со всех сторон подушками. В руке она держала вилку, на которую был насажен соленый огурец. — Каким бы оно ни было…

— Думаю, что если б мы знали, что сулит нам будущее, то напились бы до бессознательного состояния. Как говорит миссис Шиллинг, не работа убивает, а забота. Жаль, что люди не избавлены, как животные, от способности волноваться и переживать.

— А я думаю, что нет ничего хуже, чем излишнее волнение. Успокойся, ты ведь ожидаешь ребенка!

— Кто ожидает ребенка? — Дэниел материализовался на кухне, как всегда, неожиданно и беззвучно. Он, нахмурившись, уставился на нас.

— Я ожидаю ребенка, — ответила Тиффани. — Но, пожалуйста, не ругай меня! Мне очень тяжело, только сейчас я научилась говорить об этом без слез.

Дэниел сложил руки на груди и посмотрел на Тиффани поверх очков.

— Думаю, что сейчас не самые подходящие обстоятельства, чтобы ругать тебя. Уже слишком поздно. Я ожидал, что это произойдет. Современные молодые женщины прыгают в постель к мужчинам с удивительной поспешностью.

— Это нечестно! Мне двадцать восемь лет, и у меня было всего лишь три любовника…

— Избавь меня от этого! Я не желаю выслушивать подробности твоей сексуальной жизни! — Дэниел протестующе поднял руку. У него были красивые руки, самые красивые, хотя и несколько худые. — Ты наверняка хорошо представляешь, что означает иметь ребенка. Плач с утра до вечера, мокрые пеленки в ванной. О Боже, коляска в холле! — Дэниел скривился от отвращения. — Все женщины хотят иметь детей. Зачем? Зачем? Я не могу этого понять. Ты на самом деле дурочка, Тиффани! Ради всего святого, девочка, перестань хандрить!

Глаза Тиффани наполнились слезами.

— Я терпеть этого не могу! Не выношу женских слез! Что вы пьете? — Дэниел заглянул в мой стакан и понюхал.

— Это лучшее вино мистера Дринга, — ответила я.

— Лучшее? Какое тогда худшее? Пусть небеса спасут нас от его вина! Это вино не годится даже для приготовления пищи. Я спущусь в подвал и принесу кое-что. Тиффани, приведи себя в порядок, я не хочу больше слышать твои рыдания!

В подвале Дэниел хранил дорогие коллекционные вина. Он пил с нами вино только в исключительных случаях. В этот перечень особых случаев входили дни рождения и праздники. Когда я получила работу в ОЗПА, Дэниел также откупорил бутылку.

— Он очень милый, несмотря на то что постоянно прячется за хмурой маской, — сказала Тиффани, вытирая рукавом слезы. — Я знаю, что стану обузой для всех обитателей дома.

— Это «Дом Периньон»! Вы нигде не найдете лучшего напитка! — Дэниел вернулся с бутылкой шампанского. — Виола, посмотри, может, тебе удастся выковырять немного льда из этой чертовой коробки.

Я заглянула в машину для льда. Она представляла собой один ящик внутри другого. Пространство между стенками ящиков было набито древесным углем. Каждое утро торговец рыбой наполнял коробку льдом. Я с трудом оторвала примерзшую крышку. Холодный пар поднимался над прозрачными глыбами.

— Давайте выпьем за здоровье маленького Алгернона! Или это будет Сапфира?

— Мне нравятся короткие имена, — сказала Тиффани.

— Я знаю человека по имени Зед, — предложила я.